Где-то из глубин тюрьмы донесся далекий крик, который эхом прокатился по всему Ташу.
От ворот уже подбегали два стражника, которые услышали возню в денниках и хрип лошадей. Крикнув «сюда!» своим товарищам, которые еще искали сбежавшего узника в стенах крепости, они сразу же напали на беглеца. Горрон с улыбкой парировал меч первого, увильнул от удара второго. Звон стали разнесся по двору. Горрон ударил с полуразворота от бедра, не теряя второго противника из виду. Удар пришелся точно чуть ниже нагрудника, и, захрипев, первый осел на землю, схватился за пах в исступленном вое.
Второй позвал еще раз помощь, попытался увернуться от невообразимо проворного противника, но, не успев парировать финт, упал замертво. Меч разрубил его до сердца, погнув металл нагрудника.
Схватка произошла так быстро, что не успели из дозорной башни высыпать еще четверо, как Горрон уже открыл створку ворот, вскочил в седло и, отсалютовав забранным у стражника мечом, ускакал в ночи к роще смоковниц. Там он попетлял по тропе, путая следы, затем развернул коня и направил его размашистой рысью к Элегиару. Горрон устремился к разгадке тайны велисиалов с улыбкой на устах, с прищуренным взглядом синих глаз. Он устремился к Элегиару, воодушевленный и ощутивший вкус жизни. Под ним был хороший конь, на бедре висел плотный кошель с золотом, а к седлу был приторочен меч. Горрону вспомнилась его молодость, когда королевство его еще не тяготило, а за каждым поворотом таились смерть и приключения.
Всадник быстро пропал за горизонтом, растворившись в свежей осенней ночи. В это же время тишину ночи прорезал звон колокола, оповещающий далекий Ор’Ташкай и всю пустынную округу о бегстве опасного заключенного.
Глава 20. Трофей архимага
Глава 20. Трофей архимага
Элегиар. 2154 год, осень
Момо проснулся ближе к полудню, когда на него сквозь ставни плеснуло водой. Зевнув, он сполз с топчана и недовольно почесался из-за клопов, затем вслушался в шум дождя. Осень на элегиарских равнинах год на год не приходилась: то солнечная, бархатистая, то с промозглыми ветрами и дождями. И грохот снаружи подтверждал второй исход событий. Ухватившись за топчан, Момо стал перетаскивать его к внутренней стене комнаты, а потом вновь прилег бездельничать. Мысли юноши завертелись вокруг недавно встреченной им девушки, ибо Барбая, которую он так и не нашел, стала выветриваться из его пока еще дырявой головы. И Момоня вздыхал и представлял себе уже совсем другую деву, с глазами цвета не меда, а ореха.