Шум дождя снаружи стих. Момо раскрыл ставни и всмотрелся в небо; туча уплыла далеко на юг, а с севера приближались лишь рваные облачка, похожие на лошадиную гриву. Посветлело. Решив, что сама погода благоволит его мыслям, Момо сдался, хотя сам считал, что, наоборот, взял себя в руки. Чтобы расплатиться на этой неделе с вымогателем, не хватало пяти монет.

Момо вернет долг, но вернет так, как удобно ему! Главное, успеть вернуться до позднего вечера перед приходом вампира.

Он бросил отрез материи на портновский стол. Затем надел бесформенные шаровары со шнуровкой, чтобы быстро затянуть или ослабить их, накинул рубаху и нетуго обмотал горло лентами, чтобы самого себя не задушить ненароком при обращении. В довершение красивым жестом, подсмотренным у кровопийцы Юлиана, юноша обвил себя плащом. На бедро легли ножны, а в футляр спрятался старенький, но острый нож. Момо перекинул через плечо огромную сумку: пару минут назад он рассчитывал на один кошелек, но чуть погодя решил, что неплохо срезать для уплаты долгов за комнату и второй. Еще позже он уговорит себя на три.

— Скажу ему, что заказ дорогой нашел. Ха, вот да, так и скажу! — как можно увереннее заявил он скорее для того, чтобы успокоить себя. И вышел из комнатки.

После череды переходов между улочками Момо буквально нырнул в оживленную толпу на овощном рынке. У него всегда возникал вопрос: «Куда спешат все эти люди и нелюди?» В поисках ответа, которого не существовало, он тут же ловким движением срезал в потоке у одного ремесленника-растяпы кошель с бедра. Мужчина вздрогнул, нащупал рукой пропажу и закричал, безумно оглядываясь вокруг в поисках вора. Но уже в другом обличье, на мгновение наклонившись, будто поправляя пятку башмака, Момо пошел дальше. В последние годы он все лучше чувствовал этот миг, когда его никто не видел. В раскрытую сумку плюхнулась первая добыча, и уже карие глаза пухлого мужчины бродили по окрестностям в поисках новой жертвы. Момо деловито потер ладони и направился к сутулой торговке сельдереем — она, если отвлечется, будет следующей. Впервые за последний год он был счастлив, как счастлив плут, дорвавшийся до своего плутовства.

* * *

Дело шло к вечеру. Закат Момо встретил у харчевни «Пьяная свинья». Обращения, пусть быстрые и безболезненные — не как у других оборотней, — все-таки вытягивали силы, поэтому тело юноши терзали слабость и голод. Он встал на пороге харчевни, мазнул небрежно рукавом по губам, чтобы стереть следы пива и булочных крошек, и вышел из-под навеса.

Пора домой. Да и небезопасно бродить по этим улицам после заката. А солнце, между прочим, вот-вот готовилось спрятаться за стену. Момо расправил плечи в его огненно-алых лучах и вдохнул полной грудью. Все уже шли по домам, а на башне караула зазвенел первый колокол «тишины». Раздумывая над тем, какой будет осень, золотистой или дождливой, Момо двинулся вместе с толпой, когда до его ушей донеслись крики: