Дес задумался: уж не о заказе от Армеля шла речь? Первое письмо удалось перехватить и уничтожить, но ничто не мешало Армелю написать снова, не дождавшись ответа. Такие люди, как он, привыкли добиваться своего.

Его толкнули в бок, приглашая присоединиться к празднованию. Вынырнув из своих мыслей, Дес сделал пару глотков и лишь после ощутил на языке обжигающую горечь. А закаленные оховцы выпили все, даже глазом не моргнув.

– Пей досуха, – пробасил оховец, подпирающий его слева.

– Или ты не с нами, приятель? – подхватил Лайз, снова толкнув его локтем.

Усилием воли Дес заставил себя опустошить стакан, воображая вкус орехового ликера, однако все равно представлялось прогорклое масло, где утопилась мышь. Желудок скрутило спазмом, да так, как не удавалось еще ни одному пойлу. В сравнении с ним даже «Старина Кейп» показался бы благородным напитком. Зато оховцам нравилось. Они оживленно переговаривались, посмеиваясь, и передавали из рук в руки кувшин, чтобы плеснуть добавки.

Дес понял, что пора сматываться, и предпринял неловкую попытку встать из-за стола.

– Что, облегчиться надо? – хмыкнул Лайз, не шелохнувшись.

– Ага.

– А на что тебе штаны? – зубоскаля, сказал его сосед слева. Если бы Дес знал, что с остроумием у того так туго, то не сел бы с ним за один стол.

Он уже собирался ответить ему, но вмешалась Нита.

– Эй, Адан, вернись на место.

Приговоренный к заключению среди угрюмых неотесанных оховцев, Дес уселся обратно.

– Я тут вспомнила, что ты спрашивал, почему я не живу в городе, – продолжила Нита. – Сейчас как раз подходящее время, чтобы поделиться этой историей. Расскажи ему, Лайз.

Она подхватила стакан и припала к нему губами, не сводя взгляда с напарника, которому передала слово. А тот сидел, хмурясь, будто ища в памяти правильный ответ.

– Почему меня, чистокровную оховку, выгнали из города? – настойчиво спросила Нита.

– В наказание, – хрипло отозвался Лайз, а затем повернулся к Десу и продолжил: – У нас нет тюрьмы, но есть правила и клятвы. Если их нарушить, город отречется от тебя раз и навсегда. С Нитой так и произошло.

– Я поймала предателя, – вступила она. – Пользовался нашими ресурсами и наживался на них, ублюдок. И я всадила ему в горло нож, пока вела в штаб на допрос. – Нита отставила стакан и замолчала. – Я осквернила землю Охо, и за это раскаиваюсь. Вот почему я не убила тебя сразу, Адан. – Она подняла взгляд, полный непримиримой злобы. – Но здесь границы города заканчиваются.

Дес сидел, не шелохнувшись, и понимал, что от него ждут ответного хода: слов или действия. Он выбрал способ, что всегда помогал ему держаться на плаву.