– Ну, что смотришь, давай, берись за дело, – хмуро распорядилась девка, вываливая белье из корзины.

Мстислава наморщила нос, брезгливо оглядывая несвежую кучу, а потом перевела взгляд на прорубь. Если вода, спрятанная под ледяным доспехом, не внушала ей опасений, то от одного вида черной колышущейся ямы Мстишу пробил холодный пот. Чем дольше она смотрела на перехлестывающую через край воду, тем труднее становилось дышать.

– Что это ты? – недоверчиво нахмурилась девка. – Позеленела как поганка.

С усилием отведя взор от полыньи, Мстислава вдруг почувствовала, как кружится голова. Все перед глазами поплыло. Она принялась неловко расстегивать шубу, но, казалось, грудь одеревенела, и Мстиша не сумела сделать и вздоха. Гора грязного белья больше не занимала ее. Все, о чем она могла думать, – лишь блестящая темная пучина.

– Ты что, припадочная?

Но Мстиша, оцепеневшая от ужаса, не могла вымолвить ни слова. Тело сковало, воздуха не хватало, а сердце колотилось резко и как-то неправильно.

– Смерть моя пришла, – только и сумела выдавить она.

Незвана приблизилась к Мстиславе и с тревогой заглянула в глаза. Она вдруг положила ладонь Мстише на лоб и принялась вполголоса что-то шептать. Мстислава слишком ослабла, чтобы возмутиться, и просто осела на обледеневшую лаву, подчиняясь безмолвному приказу девки. Колдуньи. Потому что иначе отчего одно прикосновение ее прохладной костлявой ладони сразу принесло облегчение?

Через несколько мгновений Мстиша почувствовала, что снова может дышать. Незвана замолчала и, отведя руку, внимательно вгляделась в ее лицо. Наверное, надо было сказать, что она не может подойти к воде, что боится ее, объясниться, но Мстислава не могла. Она и так показала свою слабость и теперь презирала себя за этот миг уязвимости.

Но, кажется, Незвана и без того что-то поняла. Покачав головой, она вернулась к полынье и начала окунать белье в прорубь.

– Хоть пральником помоги, – бросила она, с трудом доставая из ледяной воды тяжелые намокшие холстины. На ее покрасневших руках проступили синие жилки.

– Что ты такое сделала? – превозмогая себя, спросила Мстиша, покорно берясь за валек. Она никогда в жизни не стирала, поэтому просто слабо повторяла за рублеными движениями Незваны, которая принялась выколачивать ткань, хлюпавшую под мерными ударами.

Девушка хмыкнула.

– Ничего особенного. Так, словцо шепнула.

– Значит, ты тоже? Колдунья?

Лицо Незваны омрачилось.

– Обычно меня ведьмой кличут. Но да, кое-что умею. – Она опять усмехнулась, а глаза мстительно блеснули, так что у Мстиши по предплечьям пробежали мурашки.