– Тебя родители Шуляку в учение отдали?

Незвана остро посмотрела на нее.

– Нет, сама пошла, – сквозь зубы пробормотала она и принялась колотить белье с удвоенной силой.

Мстислава удивленно приподняла брови. Она вспомнила, как Ратмир рассказывал, что против собственной воли жил у волхва и не желал постигать колдовской науки. Но, видно, Незвана была слеплена из иного теста.

– Как же тебя отпустили? – искренне удивилась Мстислава. Отец никогда бы не отдал ее в чужие люди, и ей трудно было представить, что в какой-то семье могло быть по-другому.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – отрезала Незвана и подкинула Мстише мокрую рубаху. – Лучше делом занимайся, а не болтай.

Мстислава обиженно поджала губы. Не то чтобы ей хотелось узнать о жизни дремучей девчонки, но от накатившей скуки она предпочла бы скоротать время за беседой. Работать было тяжело, но она согрелась, а от головокружения не осталось и следа. И все-таки Мстиша держалась подальше от воды и старалась не смотреть в сторону полыньи. Впрочем, было полезно узнать, что Незвана умеет ворожить. Значит, с девкой стоило держать ухо востро.

Возвращаться было труднее. Хотя на долю Незваны выпало куда больше работы, Мстиша все еще отходила от приступа, выевшего много сил, а мокрое белье потяжелело в два раза.

Краем глаза Мстислава заглянула в клетку. Волк по-прежнему лежал в углу и не двигался. У нее сжалось сердце. Медлить дольше было непозволительно. Улучив миг, когда Незвана ушла развешивать стирку, она юркнула в хлев. Последнее, чего ей хотелось, – это чтобы кто-то увидел ее позор – иначе расставание с волосами Мстислава назвать не могла.

Забравшись по лестнице на сенник, она дрожащими руками размотала убрус и сняла повойник. Тряхнув головой, Мстиша выпустила на свободу уложенные венцом косы и торопливо расплела одну из них. Казалось, что стоит чуть промедлить, и с таким трудом собранная решимость рассыплется. Мстислава вынула из ножен клинок, осторожно отделила прядь в палец толщиной и, глубоко вздохнув, махнула лезвием рядом с ухом.

Волосы послушно упали в подставленную руку, и из глаз Мстиши брызнули слезы. Начало было положено, и она знала, что отныне дороги назад нет. Помалу или все сразу, но волосы будут срезаны.

Мстислава уронила лицо в ладони и беззвучно, чтобы никто не услышал, разрыдалась. Но нельзя позволять себе раскисать. Если ей заблагорассудится, она поплачет на обратном пути в Зазимье. На плече у мужа.

Мстиша подняла голову и, шмыгнув носом, быстро вытерла слезы. Торопливо смотав прядь, она спрятала ее за пазуху, затем убрала косы под повойник и заспешила в избу. Схватив новое веретено, она судорожно достала волосы и начала прясть их. От долгой работы на морозе еще толком не зажившие пальцы подрагивали и не слушались, и веретено несколько раз выпадало из рук, но она приноровилась, и в скором времени у нее на коленях лежала светлая, чуть пушащаяся нитка. В горле встал ком, но снова дать волю слезам Мстише не позволила открывшаяся дверь. Она ожидала увидеть Незвану, но вместо нее на пороге возникла другая девушка – куда более миловидная, румяная от мороза и испуганная. Озираясь, она несмело вошла.