Варка зелья не заняла много времени, и Мстислава догадалась, что у Незваны все было наготове. Сговорились ли они со стариком? Теперь это не имело значения. Теперь, когда решение принято, Мстиша думала только о муже. Пока – муже.

Шуляк пропадал неизвестно где, и тем временем Незвана успела перетереть в ступке шкурки каких-то неведомых гадов с хрупкими желтоватыми костями, ягодами, травами, прахом от сожженных клочков волчьей шерсти и волос, которые ведьма потребовала у Мстиславы, а потом залила их чем-то подозрительно напоминающим кровь и проварила на огне.

С тех пор как ведьма получила Мстишино согласие, она сделалась точно хмельная. Мстислава еще никогда не видела ее в столь приподнятом расположении духа.

Все время, пока Незвана, вполголоса напевая, колдовала над зельем, Мстиша не отходила от Ратмира и держала его руку в своей, чутко прислушиваясь к слабеющему току жизни. Когда ведьма приблизилась к ним с перелитым в кружку варевом, Мстиша крепче сжала холодную ладонь мужа.

Незвана остановилась и диковатыми, шальными глазами посмотрела на Ратмира. В этом взгляде Мстислава с отвращением узнала масленность, с которой когда-то на нее пялился Шульга. По спине пробежали ледяные мурашки. Ей захотелось загородить мужа собой.

– Поклянись, что не отступишься от своего обещания, – велела Незвана, с неохотой отрывая взор от Ратмира.

– Клянусь, – твердо проговорила Мстиша.

– Коли нарушишь клятву, он умрет, – предупредила девка, и она только коротко кивнула. У нее и в мыслях не было обманывать ведьму.

Незвана самодовольно хмыкнула. Склонившись над Ратмиром, она велела Мстише помочь, и та бережно приподняла его голову. Без особенной ласки и осторожности ведьма открыла его рот – Мстислава невольно сморщилась, словно от оскомины, и сжала зубы в бессильном гневе – и принялась тонкой струйкой вливать в него тошнотворно смердящее зелье. В горле княжича что-то забулькало, варево полилось наружу, и Ратмир, не приходя в себя, закашлялся, разбрызгивая буро-зеленую жижу.

– Тише ты! – прикрикнула на Незвану Мстиша, заботливо придерживая Ратмира и вытирая отвратительные пятна с его лица, но та только презрительно усмехнулась в ответ.

– Ничего, коли жить хочет, сдюжит.

Когда с горем пополам снадобье оказалось внутри Ратмира, Незвана поднялась и бросила на него последний торжествующий взгляд.

– Назавтра вжиль пойдет.

– Но ведь Шуляк сказал, что… Что боги покарают того, кто вмешается в судьбу Ратмира…

Лицо ведьмы исказила усмешка, злая и страшная.

– Я не боюсь кары богов. Они меня и без того не сильно-то жалуют. – Она кивнула на Ратмира: – Как оклемается да опамятуется, исполнишь клятву.