– Только и всего? Но ведь это легче простого. Я расскажу ему о нашем договоре с Незваной, о ее колдовстве. Если он не поверит, я смогу припомнить что-то, что знаем только он и я…

Волхв покачал головой.

– Он должен узнать тебя сам. Если попытаешься открыться ему, колдовство навсегда вступит в права и изменить его станет невозможно. Ты навечно останешься в ее личине, а она – в твоей.

– Но… – попыталась возразить Мстислава, но натолкнулась на безучастный взгляд старика.

– Надежды на то, что у тебя получится, мало. Но она есть.

Мстиша села на завалинку рядом с Шуляком, удрученно уставившись на свои грязные, нескладные пальцы на ногах. Пусть внешне она превратилась в Незвану, внутри Мстислава по-прежнему оставалась собой. Своевольной. Яростной. И сильной. Даже если возможность вернуть себя и любовь Ратмира была с маковое зернышко, она сделает все, чтобы выцарапать ее у судьбы.

– Я возвращаюсь в Зазимье.

Шуляк не стал ее задерживать, да и едва ли они сумели бы ужиться под одной крышей. Ему еле-еле удалось убедить Мстишу, охваченную навязчивым желанием без промедления выдвигаться в путь, остаться хотя бы до утра. Напрасно он предлагал ей дождаться попутчиков: на одинокий хутор колдуна заезжали редко и по крайней нужде, и Мстислава не могла позволить себе полагаться на чужую волю. Она помнила дорогу до деревни, где жил Волотко, и решила нанять у него или его соседей лошадь, чтобы добраться до города или хотя бы до следующей веси.

Словно наверстывая черные дни, которые Мстиша провела в мучительном мороке, ее жизненная сила била через край. Воодушевление и неутомимое желание действия, рожденные надеждой, не давали уснуть, и Шуляку оставалось только раздраженно ворочаться да вздыхать на печи.

Провожая Мстиславу в дорогу, колдун лишь качал головой. Все, что мог, он уже сказал, и переубедить упрямую княжну не пытался. Его единственным напутствием было:

– Помни, кто ты на самом деле.

Мстислава заблудилась. Оказалось, что пробираться по лесу в одиночку совсем не то, что идти рядом с опытным спутником. Наверное, если бы Мстислава не была так опьянена собственной решимостью и открывшейся возможностью вернуть Ратмира, она бы, поразмыслив подольше, дотерпела, пока не появится проводник. Но не умеющая ждать и привыкшая получать все и сразу Мстиша угодила в ловушку своей скоропалительности.

Поначалу все шло хорошо, и она улыбнулась, дойдя до огромного почерневшего дерева, расколотого молнией. Уверенно свернув на проторенную дорогу, она бодро зашагала вперед. Грязь чавкала под ногами, а из-под черных еловых лап несло стылым, прелым воздухом, но Мстислава старалась не глядеть по сторонам. День задавался погожий, и сквозь голые ветки многообещающе проглядывали клочки пронзительно-голубого неба. Непостоянное весеннее солнце плясало в прорехах невесть откуда взявшихся облаков, маня за собой, и Мстиша не заметила, как широкая проезжая дорога сузилась до тесной, едва видневшейся тропки, а потом и вовсе растворилась среди обросшего серым лишайником бурелома. Из оврага пахнуло холодом и сыростью. Мстислава попыталась вернуться, но вместо того, чтобы выбраться из чащи, только окончательно сбилась с пути.