– Руки потом в рот не тяни, – бросил Атто, за что она посмотрела на него крайне недовольно, будто и сама прекрасно это знала. – Не отвлекли от дел? – спросил он уже у Асин, которая теперь думала, что стирку, раз уж пришли гости, следует отложить.

– Пап, – крикнула Асин, приложив ко рту ладонь, будто так ее будет лучше слышно.

– Да, птен? – раздалось неподалеку. Папа собирался нарубить дров, но, судя по наполненной звуками природы тишине, отвлекся на дело поинтереснее.

– Атто и Мирра пришли! – Она подхватила таз одной рукой и прижала к бедру.

– Иди, птен, – зазвучало над полем, и из-за развевающихся желтоватых простыней, развешенных на длинной веревке, показалось папино лицо. Он улыбнулся гостям и вновь скрылся.

– Пойдемте. – Асин направилась к распахнутой двери, так и зовущей заглянуть внутрь.

Пока гости рассаживались за пустым столом – Мирра, как всегда, устроилась во главе, – Асин поставила таз под окном и подошла к печи, где частенько таилось что-то вкусненькое.

– Да какие у меня дела? – усмехнулась она, пожав плечами. – Разве только по дому помочь…

– И на причал сбегать, – закончил за нее Атто, закатав рукава по локоть.

Асин обрадовалась, что стоит к ним спиной – так хотя бы не видно было, как вспыхнули ее щеки. Поднявшись на носки, она отодвинула плотную тканевую штору, свисавшую под самым потолком, и мазнула взглядом по холодной спине печи. Раскрыла нутро мешка с сушеными яблоками, сгребла их в ладони и щедро насыпала горку перед Миррой. Та тут же ухватила дольку, сунула в рот и принялась посасывать, наблюдая за каждым движением Асин.

– И на причал сбегать. – Она не решилась это отрицать, прекрасно понимая: Атто не ответит, но цокнет языком так красноречиво, что ей станет еще более стыдно.

– Так я к тебе за этим как раз. За беготней твоей, – ответил он, двумя пальцами отстегнув пуговицу на тугом вороте. Асин заметила, как поднялся и тяжело опустился кадык, и тут же зашарила руками по печи в поисках огнива.

– Интересно, – коротко выдохнула она, подцепив завалившийся в самый дальний угол черный мешочек. Холодная печь напоминала скорее еще один шкаф, уставленный горшочками и крынками, среди которых порой трудно было отыскать необходимое.

Мешочек полетел на щербатую кирпичную кладку, обвивающий его плетеный шнурок свесился и закачался. Асин же в несколько широких шагов, стуча ботинками по дощатому полу, подошла к Атто и, когда он, зажав губами самокрутку, отвел от лица длинные пряди, дала ему прикурить. Он благодарно кивнул. Сизый дым спорхнул с уголков его рта и устремился к потолку, но на полпути испарился, оставив лишь едкий, ни с чем не сравнимый запах. Асин крутанула на указательном пальце кресало, удивившись тому, как умудрилась не уронить его с грохотом себе же под ноги.