– Ты кричала? – сочувственно спросила Асин, погладив пол Бесконечной Башни.
В ответ та протяжно заскрипела и покачнулась – будто выдохнула. Наверное, за долгие годы она устала кричать и сжилась со своей болью и одиночеством.
Асин плавно опустилась на неровные, покрытые щербинками холодные камни, прижалась к ним виском и замерла. Она пыталась отдать хотя бы каплю своего тепла, которое едва ли было способно согреть Дом Солнца. Она чувствовала себя невероятно слабой. И все же у нее хватило сил не разрыдаться. Только одинокая слеза скатилась по щеке, упала и разбилась о пол – и по тому, словно по воде, пошли круги.
Вспомнились киты, всегда казавшиеся Асин бесстрашными. Единственные в океане, они могли подниматься высоко, когда рыбы отрывались от воды лишь ненадолго – и вновь падали, изящно сливаясь со своим отражением в бесконечном голубом зеркале. Губы Асин задрожали, когда она, собравшись с мыслями, попыталась повторить печальную китовью песню. Вышло непохоже. Напоминало скорее зов латану, но на него почти сразу откликнулась Бесконечная Башня – перестуком камешков по полу и стоном несмазанных петель.
– А хочешь, – внезапно сказала Асин, когда мысль только начала зарождаться в ее голове, – я приду к тебе снова? И принесу цветы! Цветы в вазе! Они будут стоять на столе и пахнуть. – Она потерла слезящийся глаз основанием ладони и усмехнулась. Разве порадуют кого-то вечного такие мелочи?
Одна из книг в шкафу покачнулась и бухнулась на полку, потревожив мятые бумажные цветы. Бесконечная Башня согласилась – и вновь зашуршала, зашелестела страницами дневника. Асин так и не поняла, зачем ей выдавать секреты своего жреца, но спорить не стала. Перевернулась на живот, подтянула к себе пухлую тетрадь с волнистыми страницами и нашла пальцем абзац, на котором остановилась.