По небу прокатился не предвещающий дождя гром. Башня вздрогнула – как-то даже по-человечески, – и Асин пожалела ее, такую одинокую и брошенную. Ведь, судя по пыли, которая совсем недавно клубилась под столом и за шкафами, по паутинке, развешенной то тут, то там, о ней давно не вспоминали. «Я устала, – слышалось в каждом скрипе, в каждом скрежете. – Я так устала».
– Ты так хочешь, чтобы я прочитала? – уточнила Асин.
И услышала в ответ молчаливое согласие.
Мое небо
Мое небо
Слово было написано несмело. Расползшиеся буквы будто пытались сбежать, стечь с края листа и исчезнуть. Асин не считала себя знатоком людей – она и в себе-то иногда путалась, – но ей казалось, автор не понимал, зачем вообще начал вести дневник.
Такой маленький. Интересно, каким он был в тринадцать? Асин помнила лишь то, что говорили Циэль и Вильварин – про шапку, вечно сползавшую на глаза.