— Люди дали мне имя, — произнес журчанием реки голос воды. — Люди увидели во мне женщину.

— А они? — спросила Алена, кивком головы указав в сторону собравшихся по кромке леса зверей.

— Они тоже раньше были людьми, — последовал ответ.

— Зачем ты подчинила их и заставила служить тебе? — спросила Алена. — Почему так не любишь людей и приносишь им столько страданий?

Перед ее глазами пронеслись лица людей, пострадавших от проклятия: Артура, который навсегда распрощался с кино, и только он знал, насколько тяжело ему это далось, Родиона, который заперся в мире своих книг, потому что они спасали его, обреченного на одиночество, Влада, чей отец бросил сына, напуганный тайнами дома, Лиды, потерявшей любимого мужчину и ребенка, Егора…

— Разве они заслужили? — с упреком добавила Алена, глядя на стоящее перед ней существо.

Фигура на молочной глади озера пошла рябью, словно от ветра, хотя воздух был на удивление неподвижным. Провалы глаз на водянистом лице налились невидимой, но ясно ощутимой тяжестью.

— За что же мне любить вас? — произнес яростным грохотом водопада голос воды. — Испокон веков люди губят моих детей: срубают деревья, убивают зверей, отравляют реки и озера. Разве я не вправе воспользоваться людьми, чтобы защититься от них же? Я всего лишь хочу сберечь то, что мне дорого. И разве ты сама пришла сюда не с той же целью?

Алена молчала. До сих пор она даже не задумывалась, что таинственный дух, зовущий ее во снах, может дорожить чем-то точно так же, как и она сама. В ее представлении это была чуждая людям сила, злая и жадная по природе своей. Она думала только о том, чтобы выторговать у этой силы то, что было для нее сейчас важнее всего. Но это существо зародило в ее душе сомнения.

А еще из слов, обращенных к ней только что, Алена поняла, что этот дух — лишь часть чего-то более могущественного и древнего, чем он сам. Той силы, которая родилась в этом мире, возможно, намного раньше человека.

Да, Алена понимала, что такое желать сберечь то, что дорого. В ее жизни сначала это был папа и их маленькая семья. Этой маленькой семье Алена пыталась посвятить себя всю, без остатка — так сильно хотела сохранить единственное, что у нее было. Теперь это был Егор и ее любовь к нему. И его любовь к ней — ведь она знала, что он, точно так же, как и она, остро, до боли, нуждался в том, чтобы кем-то дорожить, о ком-то заботиться, кого-то беречь.

— Да, — сказала она наконец, — у меня есть то, что я хочу сохранить.

— Ты пришла просить? — спросил голос воды — он вновь звучал умиротворяющим журчанием реки.