– За мной, – сказал он Катану, и тот наконец-то поднялся на ноги и молча зашагал следом.

Таос остановился на середине реки, и его очертания начали расплываться, вновь источая лучи света в разные стороны.

С каждым шагом мышцы становились тяжелыми, будто чужими. Странное покалывание растекалось по телу, словно оно протестовало и не желало касаться реки. Оказавшись по пояс в воде, Гелиен обернулся и посмотрел на близких. Арэя обнимала Кристана и даже не пыталась вытирать катившиеся по щекам слезы – лишь сильнее прижимала сына к себе. Но ее взгляд… Гелиену хотелось навсегда сохранить его в памяти. Арэя по-прежнему была неописуемо прекрасна. Он мог бы постараться запомнить очертания ее губ, носа, скул и каждую дорогую сердцу черточку, но видел только глаза – большие небесно-голубые.

Когда-то давно, едва взглянув в них, Гелиен понял, что это единственные глаза, которые он хочет видеть, просыпаясь по утрам. Каким же глупцом он был тогда, в Черных горах, когда думал, что ему нужно время, чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Их любовь случилась с первого мгновения, с первой встречи.

Лица Арэи и Кристана продолжали светиться мольбой. Друзья прижимали кулаки правой руки к сердцу.

– Я никогда не хотел навредить ей. Я бы убил любого, стер бы этот мир с лица земли, но не причинил ей вреда, – едва слышно пробормотал Катан.

Гелиен не хотел задумываться над правдивостью его слов.

– Насколько это больно вначале?

– Твою плоть, все внутренности обожжет нестерпимой болью, она просочится между костями и проникнет прямо в них, – ответил Катан с притворной простотой. – Но это не идет ни в какое сравнение с моментом, когда твою душу разорвет в клочья.

Гелиен делал спокойные и ровные вдохи, пытаясь крепиться.

– Кто бы мог подумать, что конец я встречу бок о бок с тобой.

– О, брат, ты заблуждаешься. Это не конец, а начало.

Силуэт Таоса полностью исчез, и воды реки озарились немыслимым светом, но теперь он обжигал словно огонь. Гелиен чувствовал, как его кожа начала гореть, сердце то замедлялось, то бешено колотилось, едва не разрываясь на куски. Он чувствовал чужеродное прикосновение, которое растекалось внутри, будто искало что-то жизненно важное. Потом это «что-то» оборвалось.

Гелиен закричал. Кровь потекла из носа и глаз, капая прямо в воду. Каждая минута длилась словно вечность, а в разгоряченном воздухе было трудно дышать.

– Гелиен! – простонала Арэя и рухнула на землю, зарыдав в голос.

– Отец! – прорезал пространство крик Кристана. Он обнимал мать, которая забилась в его руках, а потом безвольно обмякла.