Темно-серая мгла давно отступила, и теперь над головами мальнов распростерлось мерцающее небо. Ночь уже перевалила за середину. Близился рассвет.

Стейн прижимал к себе Райю и вместе с остальными не верил случившемуся чуду.

На белом, как смерть, лице Арэи до сих пор отражались ужас и боль, и она с трудом отпустила руку мужа. Когда Гелиену наконец удалось высвободиться из хватки родных, он подошел к берегу и замер, вглядываясь в спокойные воды Лауна.

– Он спас меня, – сказал Гелиен, не глядя на друзей. Казалось, он не верил своим же словам. – Но Катан был один… Я не понимаю.

– Он был не один, – возразил Хэвард. – В тот момент, когда король смерглов согласился войти с вами в воды священной реки, он обрек на проклятие не только себя, но и весь свой народ.

Стейн вспомнил давние слова советника Катана: «Вам не понять связи правителя Сумеречных земель с его народом. Мы умрем ради нашего короля».

– Все вернулось к тому, с чего началось, – добавил Хэвард. – Благословленные и проклятые. Мальны и смерглы.

Стейн ненавидел Катана, этого мерзавца, больше всего на свете. Знал, что будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь, но то, что он спас Кристана, хоть и понимал, что тем самым погубит не только себя, но и весь свой народ… Действительно ли смерглом двигала любовь к сыну? Или то была неприязнь к собственному отцу и желание доказать, что Даран Мальнсен не такой, как Манус?

Стейн с Алвисом одновременно подошли к Гелиену и положили руки ему на плечи.

– Хэвард, почему Таос вообще согласился? Я был уверен, что он откажется, думал, что духам нужен именно Кристан, его сила, – сказал Гелиен и покачал головой, словно не мог осознать истину. Стейн крепче сжал плечо друга.

Правда ли жертва была принята и Кристану отныне ничего не грозит?

Хэвард молчал, но, заметив всеобщее замешательство и переглядывания, пояснил:

– Так и было. Просто у него больше не осталось той силы.

Все замерли и ошарашенно посмотрела сначала на старейшину, а потом на Кристана.

– Таос понял… Поэтому согласился.

Ясности его ответ не прибавил.

– Чтобы воскресить Арэю, Кристан отдал весь свой свет, до единой капли. Лишился огромной духовной составляющей. Он остался сильным мальном, сильнее любого из нас, но не вас двоих и всего народа Сумеречных земель. – Хэвард посмотрел на Гелиена, а затем туда, где исчез Катан.

Кристан, унаследовавший двойное ядро мальна и смергла, был сильнее любого представителя из двух народов. Да, он лишился звездного света духов, но сохранил другую способность – тьму, а также бурлящую в его ядре непостижимую магию – и по-прежнему мог перемещаться в пространстве. Изначально он вобрал в себя силы обоих своих отцов, но по крови ему передалась и способность Мануса – звездный свет. Теперь же, отдав его, осталось только гадать, проявится ли этот свет в следующем поколении Мальнсенов.