Арэя потянулась к сыну.

– Дорогой…

– Все к лучшему, мама, я ни о чем не жалею, – только и сказал он. – Я заплатил бы любую цену, чтобы спасти тебя.

– Как Кристан смог отдать свет? – спросил Гелиен, глядя прямо на сына, который крепко обнимал мать.

Это был один из редких случаев, когда Стейн увидел на лице Хэварда не просто сомнение. У него не было ответа.

– Кьелл обменял свет на тьму, для чего был проведен сложнейший ритуал. – В голосе старейшины появились напряженный нотки. – Сила Кристана непостижима для меня. Он не нуждается в сотворенной магии, потому что она сама подчиняется его воле. Стоило ему пожелать, и магия выкачала из него весь свет, ведь только светом духов можно спасти чью-то жизнь. Опять же, это только мои предположения.

Стейн смотрел на собравшихся. Все молчали.

Кристан выпутался из объятий Арэи, которая, казалось, не хотела его отпускать.

– Это не все, – снова заговорил Хэвард. – Могу предположить, что Кьелл отныне свободен. И наконец-то обрел покой.

Покой.

Стейн тяжело сглотнул. У Гелиена на скулах заиграли желваки, и он отвернулся, сжимая пальцы в кулаки. Всем хотелось верить, что это правда, что Кьелл упокоился и больше не страдал, что он не был заключен в ловушке, вынужденный томиться там, где ему совсем не место.

Гелиен подошел к жене и, приобняв ее, осмотрел измученных друзей. Когда его взгляд остановился на Алвисе, Стейн не сдержался и хмыкнул. Ал со своими взъерошенными, мокрыми от пота волосами, расстегнутым костюмом и лицом, перемазанным грязью, нахмурился. Дело не в том, что он всегда выглядел безукоризненно, а в том, что даже после сражений он умудрялся оставаться опрятнее остальных. Но не сейчас.

– Кристан… – Алвис сделал шаг навстречу сыну, но тот отошел к реке и уставился в ее воды, пока все остальные не ушли.

* * *

Стейн и Райя долго и пристально смотрели друг на друга, словно искали нужные слова. Между ними висела странная волнующая тишина. Они стояли в полутьме, пока лунный свет не просочился в окно, заливая покои серебром и озаряя красивое лицо Райи.

– Не смей меня больше так пугать, – прошептала она. – Я боялась, что опоздала.

Стейн тяжело выдохнул и, потерев пальцами ноющие виски, отвернулся.

– Но ты не опоздала, в отличие от меня.

– Стейн. – Райя провела пальцами по его щеке и повернула лицо, заставив посмотреть ей в глаза. – Не вздумай себя винить, слышишь?

Сломленный изнутри… Он не желал больше оставаться таким, он должен был выбраться из лабиринта боли и вины, усмирить жажду расправы, что неугомонно напевала в груди. Он знал, что какая-то часть него умерла в Сумеречных землях вместе с Райей, и если продолжать винить себя, то это опустошит его без остатка. Едва мысль укоренилась в сознании, как странное тепло окутало его. Он сразу распознал природу этого «тепла» и перестал прятаться за завесой. Отпустил.