Когда мы вышли на полянку, Полкан весь подобрался, склонил голову, губы его шевелились, видимо, он шептал молитву. Я молчала, чувствуя себя несколько неловко. Я не очень понимаю, как себя вести, когда люди молятся, я вообще, кажется, атеистка. Кстати, могут ли атеисты верить в колдовство, если видели его собственными глазами? Или я агностик теперь? 

Полкан сделал ещё шаг вперёд, я послушно поплёлась за ним. 

— Мать, — проговорил он в благоговении, будто бы представляя меня собственной родительнице.

Хотелось вежливо улыбнуться, сказать: «Здравствуйте, Мать. Я Рита. Очень приятно. Рада знакомству». 

Представив это, я едва удержалась от смеха. Но всё же даже смогла сохранить серьёзное выражение лица, не хотелось обидеть Полкана. Да и вообще он меня к своей святыне привёл, не буду же я кощунствовать. Поэтому, когда он попросил: «Поклонись ей, когда подойдём», я послушно поклонилась — не переломится же спина, а Полкану приятно. А может, каменной бабе тоже приятно, кто её знает? 

Но пока я выполняла этот нехитрый церемониал, Полкан вдруг коротко вскрикнул и схватил меня за руку. И стоило мне поднять голову, я замерла от ужаса. 

Поляна теперь была не пуста. Вокруг меня, каменной бабы и Полкана стояло местное племя в полном составе. Все люди со вчерашнего судилища, за исключением моих товарищей. Мрачные, невыспавшиеся и очень злые, явно всю ночь сидели в засаде в местных кустах. 

«Ловушка, ребята», — надменно ухмылялась каменная баба, не открывая глаз. 

Эх, зря я не попыталась уговорить Полкана сбежать сразу ночью без всякого благословения. В музей бы сходили потом к уменьшенной копии их божества, а то бы и себе купили такую статуэтку, на заказ бы сделали. А лицо я бы ей нарисовала поприветливее. И держали бы в красном углу, я бы специально такой соорудила, да хоть в спальне напротив кровати, если бы Полкан захотел. 

Но что уж теперь… Кажется, не будет у нас спальни. И совместного будущего не будет. А у меня и вообще никакого будущего не будет.  Или Полкана теперь вместе со мной сожгут, как отступника? 

А может быть, удастся прорваться с боем?

Я сжала руку Полкана в ответ. Он был бледен и, кажется, очень сердит, но не напуган. Хотя, если он и сейчас забрал мой страх, его колотить должно от паники. Или я тоже теперь стойкая и бесстрашная?  

— Я знала, что ты сюда придёшь, Полкан, — из круга выступила Божена. — Я боялась этого и не хотела верить. Ты скрыл от меня, что эта та самая женщина, встречи с которой ты ждал. 

Полкан молчал, озираясь по сторонам, как будто искал пути отступления.