— Радость то какая, княгинюшка! — кудахтали, обступившие её боярышни. — Светлая весть!

Огнеслава распрямилась, дыхание восстанавливалось, тело вновь обрело крепость. Внезапно помощницы замолчали и дружно опустили головы. Подошла княгиня-мать.

— Великая радость, дочка! — скрипя зубами, проговорила свекровь, она нервничала, лицо побледнело. — Теперь тебе нужно особенно беречь себя.

— Вы правы, матушка, — голос Огнеславы звучал мягко, однако глаза выдавали истинные чувства. — Но сегодня я узнала, что вам пытались навредить темной магией. Разве я теперь смогу жить спокойно?

Взгляд Вереи упал на тела жриц, которых выносили из рощи.

— Если они выживут, то понесут самое тяжелое наказание, какое возможно, — указала на едва живых служительниц богини княгиня-мать. — Эти презренные не только попытались оклеветать тебя, они предали светлых богов, осквернили святилище ложью, и едва не навредили наследнику. Я накажу их.

Собравшиеся вокруг заволновались, шепотом обсуждая сказанное Вереей. Явление богини в образе белоснежной лосихи видели все, поэтому сомнений не было. Только Огнеслава и несколько женщин из ближайшего окружения матери князя понимали, вина жриц лишь в том, что они исполнили приказ, пренебрегая своим долгом и клятвами.

По возвращении в Белый дворец, Верея проводила невестку в покои. Приказав, оставить их наедине, она, наконец, избавилась от фальшивой заботы в интонациях.

— Видно на то воля богов, чтобы это дитя появилось на свет в Белом дворце! — отстраненно проговорила свекровь. — Я уеду. Покину Зеяжск и поселюсь в Краснозерске. После сегодняшнего дня мне остается только молить богов о прощении и надеяться, что однажды мои сыновья одумаются. Хочешь стоять выше меня? Пожалуйста! Отныне, ты станешь главной женщиной в этом дворце, городе и государстве. Я больше не буду помогать тебе…

— Помогать мне? — возмущенно выдохнула Огнеслава. — Сегодня вы едва не погубили меня!

— Да, помогать тебе! — резко оборвала её Верея. — Тебе и моим сыновьям.

— После обвинения в темном колдовстве, мне оставалось только умереть! В самом лучшем случае, отправиться в изгнание! — вскричала Огнеслава, не сумев сдержаться. — Это вы называете помощью? Я принимаю, то, что меня вам не жалко, но внука своего могли бы пожалеть!

— Какая же ты глупая! — фыркнула свекровь.

— Зато вам ума не занимать! — огрызнулась молодая. — Почему вы так меня ненавидите?

— Думай, как знаешь! — отвернулась Верея. — Я сделала всё, что могла. Раз такова доля, живите по-своему. А я посмотрю, как у вас это получится. Ещё придет тот день, когда ты приползешь ко мне на коленях с мольбой о помощи.