Белый сокол вернулся в свою обитель, пытаясь забыть о том, в какой опасности оставил царицу Мару. Она не была его врагом, более того, ни жизнью своей, ни поступками дочь светлой богини не заслужила тех бед, что обрушил на неё правитель Сакета.

Прошло несколько дней. Так и не обретя душевный покой, Велимир вернулся назад. Оказалось, Мара Мериновна вместе с племянницами покинула дворец, отряд южан тоже исчез. Нет сомнений, в пути поджидает засада!

Гром сотряс небеса, ослепляющей вспышкой над головами путников сверкнула молния. Мара с Ярой переглянулись, останавливая лошадей. Ни капли дождя не упало, а грохот снова покатился над ними. Несколько молний ударили в землю в опасной близости.

— Колдовство! — только и успела сказать Мара, пока её голос не заглушил новый раскат грома.

Лошади заволновались, сбивая порядки. Чем сильнее гремело, тем больше неведомый ужас овладевал животными, заставляя их метаться и опрокидываться, стремясь спастись бегством.

— Спешится! — звучало тут и там.

Мара, спрыгнув на землю, поторопилась к племянницам. Одна из девчушек пыталась удержать за повод, обезумевшего от страха скакуна. Вовремя подоспев, царица схватила девочку, уберегая от удара копытом. Конь вырвался и убежал. Другие юные царевны сами поспешили к тетке, хватая её за подол. Обняв племянниц, Мара огляделась. Стало темно, как ночью. Лошади роняли всадников, бились в оглоблях и уносились во мглу. В то время, когда остальные пытались хоть как-то утихомирить оставшихся животных, Яра и личная охрана царицы собрались подле неё.

Мрак опустившийся всюду не позволял видеть дальше вытянутой руки, и только когда очередная молния озаряла округу, становилось понятно, что происходит. Не то сама земля содрогалась, не то что-то сотрясая её подступало к ним, взирая из черноты.

Раскат, вспышка, и зажглись вокруг синевой глаза демонов. Выше любого из мужчин, с телами напоминавшими звериные, они окружили людей. Головы походили на рысьи, только страшнее, грубее, массивнее, с черными полосками по рыжей шерсти. Никогда прежде Мара таких зверей не видела. Но взглянув на оружие, что сжимали когтистые лапы-руки, и, увидев среди них трех женщин в одеждах юга, всё поняла.

Колдуньи держались отстраненно, в их черных глазах нет и капли участия. Выйдя вперёд, одна из них подняла руки, в которых оказалось зеркало. В синем свете, озарявшем его поверхность, мелькали события прошлого. Гром стих и сквозь напряженное молчание все услышали слова Мары Мериновны, сказанные не так давно царю Сакета: «… подарок предназначен доброму другу царства Идунн. Если ваш государь пожаловал к нам, как друг, с искренним желанием мира в сердце, подарок будет преподнесён ему, не зависимо от исхода состязаний…»