Потом мы играли в забавную игру кочевников, не в шахматы и не в го, где думать надо, а в кости. Лошадиные зубы, что ли? Очень похоже. Называлась она «ша́га́й» и все, чего требовала, – меткости: нужно было сбить кость противника. Как только это происходило, все очень радовались.

У меня почти ни разу не получилось, так что я не радовалась.

Такая вот экзотика. Правила я не особо поняла, потому что Алим оказался тем еще учителем, а его ребята очень плохо говорили на имперском – мы едва-едва друг друга понимали. Кочевников всего было пятеро, но соотношение сил предстоящей ночью меня очень смущало, особенно когда я ловила на себе взгляды Алима. Он, очевидно, вбил себе в голову, что просто обязан отыграться за тот проигрыш в поединке.

Пришлось пойти на риск и хитрость. Когда от «меткой» игры, а еще от намеков Алима при каждом моем броске разболелась голова, я не стала терпеть – встала, сказала, что иду к реке искупаться, взяла мешок с одеждой и… пошла. Естественно, Алим отправился следом. Иногда меня удивляет: почему он до сих пор не упал с крыши? У него же столько братьев-принцев! Неужели никто не додумался его столкнуть?

Искупаться я действительно успела, а потом на берегу появился Алим и стал требовать реванш. Почему-то этот самый реванш предполагал меня, привязанную к дереву. Алим считал, что так я лучше высплюсь и что все точно поймут: в прошлый раз лишь удача помогла мне его победить. Ну очень он умный, этот Алим.

Закончилось все, разумеется, рукопашной, ведь я только выбралась из реки, а Алим благородно отбросил оружие, дескать, он меня легко и голыми руками победит. Как оказалось, не так уж и легко – после купаний принц был скользким, а после моих тренировок еще и ловким. Вдобавок мне очень не хотелось проводить ночь привязанной к дереву.

К тому же я запомнила, куда Алим бросил свой меч.

Я считала, что умный человек на один трюк дважды попадаться не должен, но Алим, очевидно, не страдал от избытка мозгов и потому попался. Я врезала ему рукоятью его же меча в висок, и ханыч обмяк в моих руках. А потом очень удивился, когда очнулся привязанным к дереву. А что? Я решила, это хорошая идея, потому что так я точно высплюсь.

Еще больше Алим удивился, когда понял, что сказать ничего не может и позвать на помощь тоже – про кляп я не забыла. Тогда он возмущенно уставился на меня, дергаясь и тряся дерево. Напрасно: связала я его на славу, даже кое-что из своей одежды пожертвовала. Отлично получилось.

– Хоть бы ты поскорее охрип, – пожелала я, укладываясь.

Ночь была теплая, в воздухе кружились светлячки – волшебный лес какой-то! Спокойно, уютно и хорошо. Страшных зубастых зверей не видать, и единственное, что мешало заснуть, – вопли Алима, но вскоре и они стихли, так что выспалась я довольно неплохо.