Венда спала на шкурах, закутавшись в два одеяла. Айлек несколько минут сидел у её ног и разглядывал золотистые волны волос. Лица Венды видно не было, но поверх пледа лежала тонкая рука. Айлеку безумно хотелось коснуться расслабленных пальцев, вложить свою руку в её – но он побоялся разбудить Венду. На объяснения сейчас не было сил.

Фелтон сладко посапывал, подложив под щёку ладонь, а вот Меркурус только притворялся спящим. Айлек решил сделать вид, что не заметил. Все имеют право на бессонную ночь – особенно художники.

Айлек устроился на свободной лежанке и поджал колени. Тело гудело после пережитого, душу коробило в тисках сомнений – ему необходим был отдых. Однако стоило только заснуть, как Фелтон растолкал его и сообщил: «Атлас зовёт».

Айлек похолодел. Наверняка глава Ордена прослышал про ночную выходку травника в аптекарском саду. Леди Ариана ему рассказала или кто‐то другой застукал Айлека – это было неважно. Айлек готовился принести извинения и молил Ангела, чтобы их не выгнали из общины с позором. Монахи и без того не слишком жаловали травников… В последние месяцы Айлек привык к упоминаниям Ангела и многое узнал от Фелтона и Венды, но для настоящих травников на первом месте всегда были растения, и только они. Стихии их вовсе не интересовали: никто не молился ни огню, ни воздуху, ни воде. Земля же была вне соперничества стихий – она являлась божеством сама по себе. В Ангела верили меньше, чем в землю. Наверное, для Орили это было неслыханной дерзостью.

Старик, дряхлый и сморщенный, словно курага, поджидал Айлека на деревянной дорожке у пруда. Опершись о перила, он бросал в воду мелкие камешки, снова и снова разбивая зеркальную гладь. Завидев их с Фелтоном, Атлас не проронил ни слова. Он лишь кивнул мальчику, и тот сразу же убежал, бросив Айлека наедине со стариком. Атлас смотрел на него вопросительно. На дне изумрудных глаз дрожали звёзды.

– Ангел добр, – неловко произнёс Айлек, поклонился и сложил правую ладонь в стихийном жесте. Он не знал, как правильно, поэтому сделал всё сразу.

– Не суетитесь, – негромко заметил Атлас. – Прогуляемся, может быть?

– Отчего же не прогуляться? – напряжённо отозвался Айлек.

Атлас взял его под руку. При каждом шаге он опирался на травника, словно ему было трудно идти. Неудивительно. Сколько ему лет – девяносто? А может, и все сто…

Община просыпалась. Кто‐то полоскал цветные рясы в широких тазах, где‐то стучал молоток, в воздухе плыл аромат свежей выпечки. Айлек заметил леди Ариану с корзинкой, полной кожаных полуботинок, какие носили большинство монахов. Из платья, в котором она была ночью и которое, надо сказать, изрядно запачкалось землёй, принцесса переоделась в жёлтую мантию. Теперь её легко можно было принять за монахиню Орили, не хватало только длани Ангела на груди. Поймав взгляд травника, женщина многозначительно кивнула и улыбнулась – не как Венда, широко и задорно, а мягко и сдержанно.