Как нелепо, что она влюбилась в Айлека… То, как Венда горевала последние дни, вытянуло из Меркуруса всю душу. Он проклял себя за то, что не разглядел её любовь раньше, – ему‐то казалось, что Айлек и Венда просто играют! Ещё сильнее, чем себя, он проклял травника. Как тот мог настолько бесчеловечно поступить с Вендой? В чём смысл его дурацких «я пекусь обо всём живом», если Айлек не сумел позаботиться о самом ценном и живом, что было доверено ему Ангелом? Меркуруса передёргивало всякий раз, когда он вспоминал ошеломлённое лицо Венды в тот день у водопада. Она ждала, и ждала, и ждала, но с каждой минутой надежда слабела и глаза гасли всё больше и больше, пока вконец не затухли.

Марк мог задавить в себе ревность и вообще многое готов был простить Айлеку. Но этот нож в спину Венды – никогда.

На шестой день Венда начала оттаивать, как и снег по берегам реки, мимо которых плыла их плоскодонка. Оттаивала она осторожно, нерешительно, будто каждое мгновение готовилась к новым заморозкам, и всё же в лице снова появилась хрупкая искра жизни. Высек эту чудесную искру, конечно, Фелтон. Он ни на мгновение не оставлял Венду без присмотра и заботы.

Когда солнце юркнуло за горы, Меркурус остановил лодку в небольшой заводи. С одной стороны заводь прикрывал выступающий утёс с сухой пещерой, где можно было заночевать, а с другой из подлеска с мягким журчанием выплёскивалась ещё одна речка. Если верить карте, до Ориенталя им оставалась всего пара часов пути. И всё же они бы не успели добраться до города прежде, чем темнота накроет долину, а продолжать движение в темноте было слишком опасно.

– Здесь уютно, – тихо сказала Венда и первой выбралась из лодки.

Меркурус оставил её и Фелтона перебирать запасы и разводить костёр, а сам отправился в лес. Как обычно, он расставил силки на зайцев, ни на что особо не надеясь. Поймать зайца в капкан было, в общем, нетрудно – но было трудно сделать это за один вечер. Недоверчивому зверью требовалось значительно больше времени, чтобы снова потерять бдительность там, где недавно прошёл человек.

Покончив с ловушками, Меркурус наковырял несколько грибов-подземельников. Наружу торчали одни только рыжие шляпки, и надо было аккуратно раскопать землю вокруг, чтобы не повредить мякоть. Это требовало определённой сноровки – жёсткая холодная земля не желала поддаваться, – но зато подземельники были огромные, с ладонь Меркуруса, и появлялись уже с конца февраля. Рассчитывать на другие грибы или ягоды в это время не приходилось.

Когда он вернулся к пещере, Венда и Фелтон рассказывали друг другу анекдоты. Фелтон запутался в окончании очередной шутки, и вышло нелепо, однако Венда всё равно рассмеялась – так, как не смеялась уже неделю, а может, и больше. Марк сел к костру, торопливо достал блокнот и длинными тонкими росчерками принялся набрасывать её силуэт. Когда они расстанутся – а он был уверен, что скоро их пути разойдутся, и на этот раз навсегда, – ему останутся только рисунки.