Земля задрожала, когда он заступил дорогу Гримниру.

За спиной одетого для битвы Всеотца крался Нидхёгг, волоча себя на мощных передних лапах. Его клиновидная голова на мгновение повернулась, уставившись на скрелинга с неприкрытой ненавистью. А затем он исчез, растворившись во мраке разрушенной базилики.

Голос Одина смешался со звоном литавр и медными звуками рогов. Он повторил стойку Гримнира, направив Гунгнир на скрелинга.

У Одина не было возможности закончить. Он был на середине угрозы, когда резкий белый свет вырвался из-под земли под его ногами. Ослепительное ветвистое дерево молний поглотило его, обдав морозом и соленой пеной.

Гримнир понял, что нужно делать, когда увидел это. Когда гигантский лорд асов пошатнулся, он вырвался из-под его запретов и побежал, прокладывая себе путь через толпу. Он топтал ногами нищих; их руки цеплялись за него, но соскальзывали с его скользкой от пота кожи. Гримнир был обнажен по пояс; они даже сняли с него сапоги, оставив его в одних рваных брюках. У него осталась только одна железная вещь — Хат, его клинок был перевернут, когда Гримнир прорывался сквозь убегающие ряды нищих.

Он поднялся по ступеням, ведущим внутрь базилики. На мгновение он ощутил присутствие Одина, нависшего над ним, тянущегося к нему. Он представил, как Гунгнир устремляется к его сердцу. Но удар так и не был нанесен. Эти потусторонние руки так и не коснулись его. Он услышал рев — и услышал, как рев оборвался, когда дубовое копье пронзило бронированный бок Всеотца. Краем глаза Гримнир увидел, как упал титанический Лорд Асгарда; он увидел, как гибкие ветви обвились вокруг его руки и ног. Только Гунгнир остался на свободе, и копье отвернулось от Гримнира и набросилось на огромный дуб, корни и ствол которого были наполнены силой самой земли.

Наконечник Гунгнира, выкованный гномами, отскочил от твердой, как железо, коры дерева.

— Имир! — взревел Всеотец, и в его голосе зазвучал гром. С небес сорвались зигзаги молний; хлынул проливной дождь, град жалил и пронзал, словно брошенные из пращи ледяные камни. Но дремлющий бог земли, созданный вероломством самого Одина на заре веков, не смягчился. Его стойкость была сравнима с выносливостью гор. Их борьба была столкновением титанов, земли и воздуха, и здесь, в этом месте, Имир был повелителем и того, и другого…

Не оглядываясь, Гримнир преодолел последние несколько ступенек и вошел в наполненный тенями мрак разрушенной базилики. Он резко остановился, сгорбившись и раздувая ноздри. Это место напоминало пещеру. Его стены были кирпичными, а деревянные стропила и балки поддерживались сотнями разномастных мраморных колонн; пол был выложен мозаикой и изразцовой плиткой. Но четыре десятилетия запустения оставили свой след. Здание разрушалось, древесина гнила и была изъедена червями. За годы, прошедшие с тех пор, как оно было заброшено, молния прожгла дыру в потолке; подземные толчки привели к падению колонн и обрушению подземных склепов, поломке черепицы и рассыпанию мозаики. Эти повреждения и разрушения позволили природе вновь закрепиться на этом месте.