Язвочки на теле самой Дженны постепенно подсыхали. Корочки продолжали чесаться, но иначе. Девушка помнила, что так зудели заживающие раны. Кожа вокруг них шелушилась и отпадала вместе с болячками.

Марта тоже шла на поправку, но медленно, так что продолжать странствие ее хозяйка не спешила. Как только роль чародейки в экспериментах с сывороткой аликорна была сыграна, она оставила лошадь в компании мулов, а сама направилась по лисьим тропам на восток.

Берега Червянки густо поросли крапивой. Серебрящиеся колючками стебли превышали рост Дженны вдвое. Кое-где река пряталась в ивовых зарослях, а то и вовсе пропадала среди осоки, превращаясь в извилистый ручеек. Настороженные птахи смолкали при приближении девушки. Но, не видя охотника, уже через миг возобновляли трели.

Чародейка с грустью вспомнила последнюю песню зоринки. В отличие от птиц, людей она недолюбливала. Однако когда речь зашла об эпидемии, способной выкосить весь Гиатайн, ее настроение резко переменилось. Навязчивая потребность разобраться, в чем же тут дело, зудела почище язвочек.

Мат Яти'Миэ Мертэза учил Дженну-Леилэ, что охотник-сьидам – это не только сумеречные лисы и хищники, но и зима, и даже… болезни. Да только он не рассказывал, как отличить охотника от врага и какая меж ними была разница.

В мороз люди надевают теплую одежду, а от хворей придумали лекарства. Но как понять, когда следует покориться обстоятельствам, а когда встать на защиту? И чью?

Нужно ли было думать о своем благе, сохранности собственного вида, большинства или оберегать тех, кто оказался на грани вымирания? Как было соблюсти недоступный человеческому пониманию баланс и не нарушить равновесия?

Учителя лисы объясняли, что основные принципы сьидам заложены в трех самых ярких звездах его ночного образа. Кайкэс – слепота, Сурдэс – глухота и Мутэс – немота; учили: не смотри, не слушай и не рассуждай, ориентируйся лишь на чутье – чувствуй!

У изгнанной наемницы остался лишь один ответ – мелодия. Музыка Единого Источника, как называл ее Сайрон, помогла ей одолеть хворь. Пение излечило не только девушку, но и ее верного скакуна. Значило ли это, что сам Единый был на их стороне?

Дженна не знала, относится ли она к большинству или к вымирающему виду. Ее душа принадлежала человеку. Что же касалось всего остального, то здесь незнание чародейка могла компенсировать только верой…

Дорога привела ее в эту деревню, к вратам храма и умирающему бортнику, так прочь сомнения! Она найдет источник гнили, уничтожит врага и остановит эпидемию! Пусть она больше не была сумеречной лисой, но она все еще охотник-сьидам. А болезнь – ее враг.