Охотница не поняла, что произошло. Поцелуй Зоара, если он и случился, однозначно не подарил ей ни капли наслаждения. Вряд ли после него она не захочет целоваться с другими мужчинами. Разве что сами мужчины отныне побрезгуют целовать ее…

Девушка не сразу осознала, но с каждым вздохом боль от ожога нарастала. Мука была настолько сильной, что отняла всю правую часть тела, включая шею и лицо. Дженна не смела притронуться к щеке. Ей показалось, что она прожжена до костей… Запах собственного горелого мяса забивал ноздри и рот.

Девушка осторожно пошевелилась и повернула голову. Одна из идей, которая займет достойное место в ряду самых идиотских, сработала – лешак горел. Точнее говоря, догорал. От раскидистой кроны ничего не осталось. Лишь ствол рдел, словно факел великана в сгущающихся сумерках.

«Я победила…» – подумала Дженна, и эта мысль немного приглушила ее страдания.

Подвижность постепенно возвращалась. Через некоторое время охотница смогла подняться на ноги. И тут до ее слуха донесся плач. Он усиливался, но девушка не почуяла в нем ни боли, ни тоски. Это было лишь пустое сотрясание воздуха.

Обернувшись на звук, Дженна вновь увидела старика. Взгляд его скрывала тьма. Зарево от стихающего пожара прыгало по морщинистой коже и на рваных обносках.

Охотница попыталась поднять меч, но не смогла. Из-за спины оборванца вышел ребенок – мальчик лет десяти, одетый в опрятный школьный костюмчик. В его выпученных глазах застыло презрительное выражение, а большой рот кривила ухмылка.

Дженна отшатнулась. Ужас налетел на нее вместе с холодным ветром.

Нет… Так нечестно. Этого не может быть. Она убежала от него – от них всех… Она победила. Победила!

Чародейка огляделась. Со стороны лешака приближались и другие дети: аккуратно причесанные, чистенькие, улыбающиеся.

Они окружили девушку плотным кольцом. Мальчик сделал шаг вперед, прищурился и ехидно произнес:

– …Ну? Пой нам, Васька.

– Пой… – единогласно поддержал его хор.

– Пой! – кто-то выкрикнул громче.

– Пой! – завизжала одна из старшеклассниц.

И доспех, созданный ритуалом единоцелостности, рассыпался, как не бывало. Боль телесная померкла перед горечью, окатившей душу…

– Пой! Пой! Пой!

– …Ты не такая, как они, – мягко прозвучал голос Албины. – Вспомни.

– Пой! – хохотали дети.

Прихрамывая на правую ногу, девушка шарахалась из стороны в сторону, пытаясь выбраться из круга. Но тот становился все уже. Синий Див выпорхнул из-за ее плеча, и, не найдя противника, метался внутри капкана, как и его хозяйка.