Это воспоминание пронзило меня, как удар молнии. Я подумал – а так ли уж равны наши с тобой секреты? Когда ты вернешься, я скажу тебе – просто не могу не сказать, – что твоя дочь не умерла, следовательно, на твоих руках нет крови. Сказать такого о себе я не мог.

– Вы не о том беспокоитесь, Маркус.

Мужской голос, раздавшийся совсем рядом, заставил меня вздрогнуть всем телом. Я резко сел и тут же скорчился от боли.

– Да уж не двигайтесь. Не в том вы состоянии, чтобы меня прогнать. Подождите, включу свет, чтобы нам было удобнее.

Щелкнул выключатель. Я на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел в комнате старшего следователя Каимова. Окно было открыто, из него веяло холодом. На столе, вплотную придвинутом к подоконнику, сидели три свиристеля и неотрывно смотрели на меня, наклоняя свои хохлатые головки то в одну, то в другую сторону, будто пытались разглядеть то, что нельзя различить с первого взгляда.

– Не переживайте, мы просто поговорим. – Старший следователь Каимов отодвинул от стола стул и уселся на него, закинув ногу на ногу. – Не хотел вас будить, но обстоятельства требуют. Времени не так много, но оно есть. У меня, по счастью, еще достаточно средств, чтобы не дать вашему ненаглядному Асфоделю помешать нам.

Его последние слова меня насторожили – если что-то может насторожить больше, чем появление человека в школьном медкабинете посреди ночи.

– С чего бы ему нам мешать? Вы же сказали, что мы просто поговорим.

– Да, так и есть. Буду с вами откровенен, Маркус, а впрочем, я ведь никогда не лгу, попросту не умею, вы это учтите. Вы вообще в курсе, что сделал Асфодель?

Я пожал плечами. Мы с Асфоделем проводили вместе довольно много времени, но он, понятно, не отчитывался мне о своих делах, да и зачем, если я не имел к ним ровно никакого отношения. Когда наши разговоры лишь по касательной затрагивали сферы небесного и духовного, я уже чувствовал себя безнадежным гуманитарием, пытающимся влезть в спор о решении тригонометрического уравнения.

– Понимаю, – покивал старший следователь Каимов и, заметив мой подозрительный взгляд, спокойно добавил: – Не волнуйтесь, не читаю я ваши мысли. Так, слегка. Сложно этого не делать, у людей все всегда наружу. За некоторыми исключениями. Антонина ваша, кстати, прекрасный пример такого исключения – сам дьявол не разберет, что творится в ее голове.

– Вы о ней что-то знаете? – Я невольно подался вперед. Ведь в прошлый раз он прямым текстом заявил, что взял на себя роль твоего помощника.

– Я-то знаю, конечно, а вот вы нет, хотя вас это касается самым непосредственным образом. Видите ли, Антонина должна была спокойно пройти себе путь и вернуться, но один наш общий знакомый решил, что лучше бы ей не возвращаться, и любезно простер на ее пути пропасть… Понимаете, о ком я говорю?