Вот же холерик попался, да ещё и мысли, как открытую книгу читает. Блин, так и до беды, недалеко.

— Простите почтеннейший. Простите дурака. Мысли свои контролировать пока не научился. Привык, что божественная защита у разума. Впервые так стыдно, — я старался не играть и говорил прямо, глядя в глаза разъярённому Богу. Вылизывание задниц не самая моя сильная сторона, поэтому решил больше ничего лишнего не говорить, а просто есть глазами начальство. Воздух вокруг сгустился, в небесах громыхнуло… но вертикальные морщины на лбу гнома постепенно разгладились.

— То-то же, засранец. Я тут, понимаешь ему карму исправляю, а он нас за идиотов считает, — передо мной вновь стоял высокий бородач в домотканой одежде, — ты бы лучше спросил, отчего Боги с вашей троицей возятся!

— И…отчего?

— Как называется всё это? — гном обвёл руками возвышающиеся над нами скалы.

— Это? Хм… Небытие?

— Дурень! Ущелье как называется? — гном вновь стал заводиться.

— Обыкновенно… Ущелье Колыбели Богов. Стоп. А…

— Всё, квартерон. Умному достаточно. И так от всей вашей компании бессмертных и того, что вы за последнее время сотворили с Небытием голова кругом. Богам… Богам! Холиен! Приходится отсиживаться в таких местах силы, пока восстановится баланс мира. Эти ваши… Хранители такого наворотили! Что вовек расхлёбывать будем. Всё! Иди. Иди и думай, Демиург. Да не задницей, а головой. Да, и не забывай, Боги ревнивы. Особенно к молодым демиургам. Так что испытания твои только начинаются, квартерон.

— А последний вопрос можно? — решил я воспользоваться наставническим настроением Бога.

— Ох, мне… Ну, давай.

— Я тут способность к целительству утратил, как бы мне…

— Э, нет, Холиен. Не моя епархия. Вали давай, там дальше поспрашиваешь. Сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник. Богов в Небытии, знаешь ли, хватает. Даже избыток некоторый.

— Спасибо, эээ… так и не знаю, как вас величать. Точнее, кого поминать добрым словом за хороший совет.

— Хех! Хитёр-бобёр! Жалко, что в теле квартерона. Гном бы вышел не хуже. А и ладно! Вот как помянет мамаша Хейген яйца мои ещё разок, так ты у неё и переспроси имечко, чай язык-то не отвалится! — голос раздался уже из серой мути тумана, вновь заволакивающего всё вокруг. Почему-то мне показалось, что говоривший широко улыбается в бороду.

* * *

Дорога перестала петлять, как пьяный возница. Идти стало намного удобнее: каменных осыпей почти не встречалось. Вот только растительность, даже чахлая, исчезла совсем. Туман поредел, но увидеть что-либо выше десятка метров всё равно не представлялось возможным.