Мы проходим через жаркие кухни, и я судорожно глотаю холодный воздух, как только мы выходим через заднюю дверь. Мы только что чудом избежали смерти.

– Нам нужно добраться до парома, – у Чжэнь сохранять спокойствие выходит куда лучше, чем у меня. – Времени больше нет. Паром отправляется в час петуха.

– Помоги мне поднять ее. – Пока Чжэнь усаживает Руйи, я снимаю крышку с одного из винных кувшинов и брызгаю вином на ее неподвижное тело. Едва принцесса успевает возразить, я успокаиваю ее: – Притворимся, будто мы пьяны.

Схватив ее, мы, пошатываясь, бредем в сторону порта. Мы двигаемся так быстро, как только позволяет нам текущее состояние. Выйдя из рыночного квартала, мы минуем процессию дворцовой стражи, которая движется верхом. Возглавляет ее высокий молодой человек в доспехах с поразительными узорами черных и золотых цветов. Когда мы проходим мимо, я не могу устоять и поднимаю голову, чтобы взглянуть на него, но замечаю, что он смотрит прямо на меня в ответ.

Нет… Не может быть…

Я быстро опускаю голову. Я узнаю эти глаза, этот рот. Сын Изгнанного Принца, который совсем скоро воссоединится со своим отцом.

Мы так близко, и Кану ничего не стоит окликнуть своих охранников, чтобы те отправились за нами в погоню.

Я чувствую его взгляд, прожигающий мне затылок. Но цокот копыт не следует за нами, когда мы идем к пристани, и никто больше не останавливает трех солдат, невнятно бормочущих всякую ерунду и от которых несет вином.

Мы добирается до парома как раз в тот момент, когда глашатаи провозглашают час петуха. Мы показываем печать чиновника Цю, и капитан позволяет нам подняться на борт.

– Мы отправляемся сию же минуту, – командует Чжэнь. – Двигайтесь на юг вдоль Нефритовой реки, пока не получите следующее указание.

Капитан кивает, и вскоре мы отчаливаем от порта. Подальше от Цзя.

И от Кана.

Глава 48

Глава 48

Нам показывают нашу каюту на нижней палубе, и мы укладываем Руйи на узкую кровать. Чжэнь опускается на скамейку, силы ее покинули.

– Куда мы держим путь? – шепчет она. – Что мне делать?

Сейчас она куда больше смахивает на испуганную девушку, нежели на принцессу. Ненамного старше меня самой. Я уже и забыла о том, что ей всего девятнадцать.

Я тоже сажусь, пытаясь подобрать ободряющие слова, чтобы поговорить с ней, но все тщетно. Все, что я в силах ей предложить, – больше плохих новостей и тревожных предупреждений. У меня осталась последняя кроха информации, которую, как я теперь понимаю, мне еще предстоит ей передать. И я надеюсь, что это хоть немного поможет принцессе собраться.