Он так делал, когда боялся.

«Чего ты хочешь?» – подумала девушка.

Голоса бесов всегда звучат как твои собственные мысли.

– Отправляйтесь в Бессастадир, – велела она, – и отыщите там тюремную яму, где сидит преподобный Эйрик. Освободите его и принесите домой.

«Будет сделано».

– Живым! – быстро добавила Диса и захохотала внутри своей головы. Черти, даже самые жалкие, размером не больше мошки – не те, с кем стоит шутки шутить.

Бессастадир

Бессастадир

Больше всего его мучили темнота и одиночество. Это было хуже боли в руках и постоянно сведенной от кляпа челюсти, хуже голода и сырости. Он думал, что его отправят в ту же яму, что и Стейннун, но оказалось, что неподалеку имеется еще одна, только глубже. В нее тоже вела веревочная лестница, но веревки были такими худыми и рыхлыми, будто ими не пользовались уже много лет.

Прежде чем стражники ушли, предоставив пленника самому себе, он успел рассмотреть свою темницу. В этой комнатушке из всей мебели была лишь деревянная скамья, застеленная овечьей шкурой, да бадья, куда можно было облегчиться. Стражники надели на него кандалы, но этого им показалось недостаточно. Они не только сковали ему руки, но и туго обвязали пальцы веревками, чтобы не дать колдуну начертать руны прямо на земле и выйти в образовавшийся проход. Долго не могли прийти к согласию, стоит ли отрезать ему язык, но испугались, что за это их самих высекут – такого приказа от судьи не поступало. Решили, что, пожалуй, обойдутся кляпом.

Когда они вскарабкались по лестнице и скрылись из виду, наверху с грохотом захлопнулась дверь. Эйрик усмехнулся про себя. Эти простаки обездвижили ему руки, чтобы не начертал рун, и заткнули рот, чтобы не произнес ни одного заклятия, но ноги сковать не додумались. Пол под ним был земляной – чтобы оставить на нем след, достаточно глубоко вдавить носок сапога. Он старался вести линию, не отрывая носка от земли, чтобы не напутать с рисунком. Закончил и отступил, ожидая, пока руны вспыхнут знакомым золотым светом или раздастся гудение, с каким магия возвещает о своем появлении. Но в яме царила тишина.

Что ж, рассудил Эйрик, в кромешной темноте ничего не стоит ошибиться. Он попытался еще раз, и еще, до тех пор, пока не стер ноги жесткой кожей. Пробовал пошевелить руками – бесполезно, только в мизинце правой руки что-то болезненно хрустнуло, и резкая боль охватила всю кисть.

Значит, руны не работают, если не резать как полагается. «Терпение, мой друг», – сказал он себе. Оставалось только ждать.