Вдруг его мысли замерли. Он вспомнил их разговор.

– Мильвия.

– Что? – обернулся Праймус.

– Мильвия, – повторил Луций отрешенно, – твой отец же сейчас в Мильвии? Я помню, ты говорил, что Квинт Корвин уехал в Мильвию. Твой отец работает с ним. Какие-то исследования.

– Да, он там, – равнодушно кивнул Праймус, – и вино у нас в последнее время только мильвийское. Надоело невероятно. А что?

– Когда вы сбежите? – нетерпеливо спросил Луций. Праймус шикнул. Они шли по широкому коридору, где тут и там сновали закованные в золотые ошейники рабы.

– Три дня, – проговорил он почти беззвучно, – но я не знаю, где будет отец. Она… придумала, как быть во всех случаях. Она все просчитала. – В шелесте его голоса слышалось восхищение.

Луций отрешенно кивнул. Он думал. Корил себя за глупость – мог догадаться раньше, мог не тратить так много времени, но мысли были не о том. До Мильвии дня два пути верхом. Если Талия и правда что-то задумала и если Гней Арвина решит вернуться домой до их побега, у Луция почти не останется времени, чтобы раскрыть махинации Корвинов до того, как все снова выскользнет из его рук.

Луций слишком многое пережил, чтобы сейчас относиться расточительно к своей удаче. Если Фортуна и выбирает себе любимчиков, то он ей явно глубоко неприятен. За последние пару месяцев обстоятельства настолько часто складывались худшим для него образом, что он был абсолютно уверен: стоит пустить ситуацию на самотек, как Талия гарантированно прикончит Гнея Арвину, или тот сам споткнется на ровном месте и свернет себе шею, или Корвины перенесут свои исследования куда ворон костей не заносит – в какой-нибудь Сегман, и поставят ими руководить какого-нибудь никому не известного троюродного племянника по бабушкиной линии, которого придется вычислять еще полгода. Нет уж.

Приятное возбуждение согревало грудь Луция, рассеивая морок тоски. Праймус остановился перед аркой, ведущей в атриум, и обернулся к нему.

– Спрячь лучше подарок и… – он повернулся и посмотрел на Луция одновременно дерзко и виновато, – не злись на меня.

– Да я не… – начал было Луций, и тут его взгляд упал на гостя, который уже ждал их за столом.

Бледный и, как обычно, хмурый, на клинии из мореного дуба сидел Марк Центо.

«Твоего бешеного пса уже убили, Эдера».

Шквальная волна ярости ударила Луцию в голову, вымывая все мысли. Заставила на мгновение забыть, где он находится, встала пеленой перед глазами. Он не знал, каким взглядом он посмотрел на Праймуса, но что-то в его глазах заставило того отступить на шаг и вздрогнуть.