– Ты же не заберешь это все, щиты тебе зачем? – выдохнул он, покосившись на Терция.

Тот осклабился, кутаясь в толстый шерстяной плащ, и подсел ближе к огню.

– В ямах все пригодится, – он аккуратно разложил заячью шкурку рядом с собой, – я вообще хозяйственный. Не унесем сейчас, так закопаем и потом вернемся. Да, йорд?

Тумур молча кивнул. Он волком смотрел на Раду, которая маячила у Луция за спиной.

Луций сел на землю и устало обвел взглядом лагерь. С сомнением покосившись на Терция, он наконец махнул рукой и умылся водой из бурдюка. Холод мгновенно куснул мокрые щеки, и все тело пробрала дрожь. Но Луций с удовольствием растер уже свое настоящее лицо и пропустил волосы сквозь пальцы. После Печати Лиц сводило скулы и усталость казалась тяжелее. Гладиатор все равно уже услышал его имя. Скрываться было бессмысленно.

– Каков! – цокнул языком Терций. – Смазливый, как сирена.

– Заткнись, – огрызнулся Луций и повернулся к Раде, – а ты рассказывай. По порядку. Начни с того, что ты сделала с теми бедолагами и как?

Рада опустилась перед ним на землю, скрестив ноги.

– Мне показалось, что мы в беде, и я попросила местных энки помочь. Я пропустила их через свою тень, и они разорвали солдат. Мы так умеем. Тени иверийцев как паутина – тонкие, но прочные. Мы ловим в них духов, – она подобралась, – это неважно. Ты должен вернуться. Твоя тень истончается. Споткнулся – уходи. Такое правило. Я в этом понимаю, – приосанившись, сказала она и со значением побренчала бусами, – слушай меня.

– Нет уж, милая. Если хочешь, чтобы я тебя слушал, – Луций наклонился к ней, – изволь объяснить мне все с самого начала. Что там с моей тенью?

– Она тонкая. Сумеречная, – Рада заерзала, – ты все равно не поймешь, ты глупый. Тонкая тень – это плохо: порвется.

– И что тогда? – Луция передернуло. Перед глазами возникла картина кипящих теней и изломанных тел. – Со мной будет как с теми?..

– Нет.

– Тогда что? Я умру?

– Нет. – С каждым словом Рада мрачнела. Она говорила неохотно. – За тобой… за твоей спиной Рух, и он хочет заменить твою тень. Он уже подточил ее и ждет, когда она надорвется.

– И… – Луций жестом поторопил ее, – что произойдет?

– Ты станешь проводником, – вклинился Тумур. Он сидел у ног Терция, который в любой момент готов был схватить его за шкирку, как озлобленного пса, стоило тому дернуться. Но Тумур не дергался. Только сверлил Раду взглядом. – Что? Я тоже знаю северные легенды. Ты впустишь его, и он будет жить через тебя. Смотреть твоими глазами и ощущать мир твоей кожей. Рухов это веселит. Поздравляю, патриций. Если эта сука не врет, а о таких вещах их племя врать не станет, то я буду тебе служить как хану.