Только Луций в этом сером пейзаже был вопиюще контрастным пятном в своей черной тунике. Он шел перед Марком и разглядывал улицы с таким интересом, словно видел их впервые. Рассматривать же тут было абсолютно нечего. Статуи нимф сменялись статуями сатиров. Фонтаны повыше сменялись фонтанами поменьше. Гарпии на карнизах сменялись грифонами на барельефах. Мрамор, базальт и песчаник окружали со всех сторон и не вызывали в Марке ничего, кроме глухого раздражения и новых приступов головной боли.

Стоило им ступить на брусчатку форума перед курией Юстиции, Луций ускорил шаг. Марк следил за его удаляющейся фигурой в десятке шагов впереди и чувствовал, как тяжесть в затылке милостиво отступает. Никто так не спешит навстречу смерти. Неужели доболтался? Снова сумел вывернуться, умаслить кого-то из вчерашних гостей.

Марк выдохнул облачко легкого пара.

Луций взбежал вверх по лестнице, мягко перескакивая каждым шагом по несколько ступенек, точно нетерпеливый ребенок, и Марк безнадежно отстал. На последней ступени Луций запнулся и полетел головой вперед, нелепо дернув стянутыми за спиной руками. Инстинктивно бросившись к нему, Центо мысленно влепил себе пощечину. Он же сраный маг. На нем все еще стоят защитные тавро. Были и останутся. С ним ничего не случится. Луций тем временем перекатился на спину и вдруг расхохотался, глядя в небо.

Марк оставил попытки понять, что происходит у него в голове.

Он поднял узника, поставил на ноги – и тот в кои-то веки подарил ему взгляд. Такой, от которого боль вгрызлась в голову Марка с новой озлобленностью. Он предпочел бы увидеть в этих льдистых глазах ярость. Презрение. Равнодушие, на худой конец. Но он знал этот взгляд. Это был очень дурной взгляд. А улыбка на губах Луция была и того хуже.

В малом зале курии Юстиции собралось всего пять человек. Два снулых вчерашних магистрата равнодушно перебирали бумаги. Гай Корвин нависал над Публием, уперев ладони ему в плечи. Тот, закинув голову, что-то вполголоса хмуро объяснял ему. Гнея Арвину, по всей видимости, держали в курии как реквизит. Он недвижно сидел в дальнем углу, спрятав лицо в ладони.

Шесть человек. Марк не сразу заметил Авла Овикулу. Тот сидел на самой последней скамье в нижней части зала. Скользнув по Марку невидящим взглядом, он приветливо кивнул Луцию.

Марк скрипнул зубами. Гнусный человек. Но даже если Луций договорился о чем-то с этим трусливым ублюдком, пусть так и будет. Всяко лучше, чем смерть.

Публий кивнул магистратам. Вчерашний старик поднялся и прочистил горло. Его голос скрежетал хуже прежнего.