Луций уставился в потолок, растворяясь в танцующих отблесках перламутра.

– Нравится? Это призрачная слюда. Последний Покой построили для казни одного из мятежных царей Сегмана. Это была его последняя просьба. По их поверьям считается, что после смерти под светом призрачной слюды душа умершего становится свободным духом. Трогательное суеверие. Он сам оплатил строительство, так что Сенат не возражал.

– Тень умершего, – поправил Луций, – это и правда восхитительно.

Тит Корвин стоял перед ним и с задумчивой улыбкой разглядывал стены. Его щеки чуть раскраснелись от мороза. Радужные блики тонули в темных кудрях.

– Гней доверил процедуру изгнания мне, не возражаешь? Поверь мне, я не испытываю удовольствия от этого процесса, – консул подошел к жаровне и вытянул над ней ладони, – сам понимаешь, он сейчас в глубокой скорби, и даже возмездие не умалит его горе.

– Месть непричастному мало кого может утешить.

– Не передумал? – Тит испытующе посмотрел на Луция.

– Нет. Не хочу вместе с вами вести Республику и весь мир к гибели.

– Слова настоящего Эдеры. Словно я помолодел на двадцать лет, – консул отошел от жаровни и взял с подставки торбенитовый клинок, – тогда начнем? Поговорим в процессе. Не могу задерживаться надолго. Печать Мандрагоры применили?

Луций сглотнул.

– Да.

Патриции имели право не страдать от боли и унижения. Мягкие кандалы не ранили кожу. Колени удобно упирались в подушку. Корвин зашел ему за спину, и Луций ощутил скольжение лезвия по коже. Смертельное рассечение тавро ощущалось лишь легким давлением и теплом бегущей из надрезов крови. Луций почувствовал горькое сожаление. Его словно лишили права присутствовать на собственной казни. Он наблюдал за ней со стороны. Вместо боли ему досталась беспомощность.

Корвин принялся педантично уничтожать Третье Тавро Луция. Тиберий зачем-то настоял на том, чтобы Луций сделал его в двадцать, хотя самому Луцию хотелось отложить это дело лет на пять. Заматереть немного, прежде чем заливать свою молодость в вечное стекло.

– Твой отец, собственно, и узнал о феномене нашей магии и Мертвой Земли, – Тит буднично продолжил беседу, – он и другие члены посольства. Но если Брасс и Арвина встали на мою сторону, как впоследствии и Авитус, то Эдера выступил против наших методов.

– Мой отец, судя по всему, был неплохим человеком.

Голос не дрожал. Было приятно сохранить достоинство.

Корвин обошел Луция, присел перед ним на корточки. Когда холодный камень клинка коснулся живота, мышцы Луция рефлекторно сжались. Он заставил себя не двигаться. Цепи все равно не позволили бы избежать лезвия. Консул длинным росчерком перерезал Второе Тавро на теле Луция. Торбенит исполнил свою функцию. Теперь убить Луция можно было и столовым ножом.