Александра разглядела, как внизу поблескивает сабля, и резко нырнула. Она изо всей силы дернулась, вывернулась, но водоросли теперь тянули вверх, не пуская.

– Сзади! – вдруг крикнул Егор.

Александра обернулась. Невдалеке среди трупов мелькнуло рыбкой белое платье и льняное облако волос.

– Маша! – окликнула Александра.

Маша, глядя большими синими глазами, подплыла ближе. Она неуверенно перебирала в воде пальцами и то и дело оглядывалась, явно все еще сомневаясь, стоит ли ей быть здесь.

– Он правда плачет? – спросила она едва слышно.

Александра хоть и злилась, но искренность детского голоса мгновенно заставила смягчиться.

– Целыми ночами, Маша. Его сердце разбито…

Рот у Маши дернулся вбок, губки сжались. Сощурив глаза, она плавным круглым движением опрокинулась назад себя и ушла на глубину. Мгновением позже ее струящийся силуэт показался из черноты, неся в руке яркий, почти белый росчерк стали. Александра с благодарностью приняла и, как следует размахнувшись, резанула по стеблю. Справа, слева, под ногами. Узлы отпрянули, словно испуганные щупальца, и отпустили.

Перехватив саблю, Александра тут же подплыла к клетке Егора.

– Нет! – закричала Маша, прижимая ладони к лицу. – Борис Кощеевич будет в ярости! Да он лопнет от бешенства!

Александра посмотрела на нее, потом опустила взгляд на саблю. В зеркале лезвия отразилась ее собственная кривая ухмылка.

– Лопнет, значит…

С каким удовольствием она взмахнула отцовской саблей, с каким справедливым резким визгом распоролись прутья клетки, как брызнули во все стороны сдавшиеся щупальца!

Егор с победной улыбкой вырвался на свободу. Но взглянув как следует на Александру, немедленно ухватил ее за рукав.

– Скорее, вам нужен воздух.

Только теперь Александра поняла, что глазам больно, будто кто-то нажимал на них изнутри, а ребра раздулись. Вслед за Егором она ринулась к далеким проблескам над головой – скорее, скорее… Справа, оглаживая щеку нежной волной, скользнула Маша. Движения ее, плавные и естественные, едва будоражили сгустки тины и указывали путь сквозь водорослевые заросли на волю. Александра плыла следом, стараясь не касаться мертвецов. Вот уже сквозь толщу воды показались вспышки – огоньки мельтешили, разгоняя темноту, а в ушах отозвался мерный хор лягушек.

И вдруг Машины белые пятки дернулись и взболтнули воду. Сверху донесся мерзкий хохот.

– Отпустите ее! – крикнул Егор кому-то.