— Пойдешь к себе, — сказала Аурелии. — Переоденешься. Снимешь все украшения, наденешь то, что даст им пищу для размышлений. У тебя ведь есть какая-то эффектная лунная одежда?

— Есть доспех.

— Ах, верно, отец писал мне… Но не переборщи. Может, лишь какую-то часть.

— Да, деспойна.

— Обратишься к сенешалю, чтобы указал тебе эстле Игнацию Ашаканидийку; она скорее всего не успела еще уйти. От моего имени попросишь ее пройти сюда. Публично, если будет возможность. Не отвечай ни на один вопрос. Я буду ждать. Сама останешься внутри. Поняла?

— Да, деспойна.

— Ступай.

Аурелия чуть ли не бегом отправилась в свои комнаты. Это была не битва, но нечто настолько близкое, насколько это возможно. Она сбросила платье, сняла парик и украшения. Быстро омылась в тазу с ароматизированной водой. Из сундука в спальне вынула простую длинную эгипетскую юбку, подобную Алитэевой. Подвязала ее высоко над талией, по лунной моде. Из колеблеца вынула правый кругоручник и правую вихревицу; надела их, отладила эфир. Сжав кулак, махнула рукою. Огненные эпициклы осветили комнату, как сияние молнии.

Гости расступались перед ней, Форма молчаливой концентрации бежала перед Аурелией неспешной волной. Каждый следующий шаг риттера был все более энергичным — склоняясь к сенешалю, она уже отбрасывала мерцающие отсветы, напряжение мышц тормозило надкожный пирос.

Эстле Игнация Ашаканидийка как раз танцевала с кем-то из аристократов верхнеэгипетской морфы. Аурелия положила левую ладонь на плечо аристократа, задерживая его на середине движения. Тишина в зале должна была его предупредить, однако он явно был слишком сосредоточен на своей партнерше. Развернулся гневно. Белый ураниос вспухшего кругоручника разрезал ему рубаху и кожу на груди. Мужчина с шипением отскочил.

Аурелия глядела на Ашаканидийку.

— Эстле Алитэ Лятек просит тебя о коротком разговоре, эстле.

Госпожа Игнация оценила ее быстрым взглядом, еще чуть задыхающаяся после танца.

Успокоила дыхание и осмотрелась по сторонам.

— Летиция, будь так добра.

Кивнула Аурелии.

Они вышли посреди шума поднявшихся шепотков. Теперь-то начнутся сплетни! Что, несомненно, эстле Лятек и было нужно.

Застали Алитэ, вытянувшуюся на подушках в стеклянном углу комнаты. Подперев голову рукой, она ела фиги из серебряной миски; в левой ладони крутила пифагорейскую кость. Усмехнулась и кивнула с приязнью эстле Игнации. Аурелия осталась у дверей, захлопнув их с громким стуком. Заметила, что кресло теперь стоит на противоположной стороне от секретерчика, также исчезли брошенные на секретер украшения.