Ее обогнали быстро катящиеся гидоровые повозки, где-то в городе снова вспыхнул пожар. Она направилась им вослед. Горела одна из уцелевших фабрик пергамента. Эгипет уже давным-давно не блокировал экспорт папируса, да и вистульская бумага постоянно снижалась в цене, и все же среди аристократии еще существовала мода на настоящий телячий пергамент. Который, кстати, теперь точно сильно подскочит в цене. Она смотрела на заранее обреченную на неудачу попытку погасить пожар. Может, и вправду нет смысла отстраивать город на этой проклятой равнине…

Она вернулась во дворец уже перед рассветом. Прошла мимо нескольких слуг, которых не надеялась застать на ногах в такую рань. В атриуме повстречала Яну-из-Гнезна, бесцеремонно омывающую жилистые ноги в имплувиуме.

— Я думала, ты сидишь в Амиде.

— Мы едва-едва прилетели, стратегос тебя искал, сразу выезжаем, собирайся. Что это ты вырядилась, колечки, браслеты, персний, ась? Снова добралась до здешнего гардероба?

— Да чтоб тебе провалиться, старая карга.

— Гори-гори, может, у тебя в голове хоть немного прояснится.

Аурелия сплюнула фиолетовым пламенем и свернула в свои комнаты.

Комнаты — это сильно сказано. Маленький кабинетик с безоконным коридорчиком, чуть большая спальня за боковой дверью. В кабинете лунница застала эстлоса Бербелека, тот склонялся над столом, что-то поспешно писал угольным стилом.

— А-а, вот и ты! — повернулся он, просияв, и миг-другой ей казалось, что он хочет приветственно обнять ее. Впрочем, Форма тут же отступила. — Хотел оставить тебе письмо; знаю ведь, что ты нынче не спишь. Как там эстлос Ашамадер?

Она махнула рукой.

— Яна говорит, мы выезжаем.

— Да, еще до полудня. Я заскочил буквально на минутку, даже с басилеем нет времени встретиться. Было здесь что-либо, о чем мне стоит знать?

— Вчера прибыл посол от Иоанна Чернобородого. С официальным письмом. Приняв во внимание нейтралитет Вавилона, с которым Македонию объединяют узы недавнего союза — и так далее, бла-бла-бла. Если коротко: он не вмешается в войну с Чернокнижником, а вот, если речь пойдет о Навуходоносоре, тогда, конечно, быстренько тебе поможет.

— Превосходно. Ха, у Алитэ и вправду может удаться ее план! Вот же чертовка! Я должен ей написать. — Он вспомнил о письме, которое только что писал; смял его и спрятал в карман. — В любом случае, нынче выезжаем. Попрощайся со своим Адонисом — и вперед.

— Куда? Я видела, что ты отправляешь Хоррор. Полагаешь, Чернокнижник не вцепится в свое? Каков план? Куда ты их перебрасываешь?

— Ты не обязана знать.

— Обязана! Эстлос.