– Ну, так и есть, – пробормотал, хватаясь за голову. – Упорхнули голубки.

Боковая дверь за шторкой приоткрыта – чёрный ход, уводящий к вертолётной площадке.

2

Сказочно богатым человеком стал Король Мистимир, обзавёлся личным самолётом, вертолётом, подводною лодкой; белый пароход и чёрный паровоз, и ещё, черт знает, какие дорогие игрушки имелись в его распоряжении. И дорогая личная охрана за ним присматривала. Гоняя по белому свету – по земле, по воде и по воздуху – Король Мистимир нигде не мог найти покоя. Телеса его давненько пресытились, а душа – до конца ещё не погубленная – обжигала нутро, беспокоила, гнала туда, сам не знаю куда.

Порою улетали на какой-нибудь далёкий туманный островок, затерянный в лазоревой океанической дымке. Там отдыхали как в земном раю: пальмы веерами колышутся над головами; под ногами белосахарный песок, будто просеянный через мелкое сито; коралловые рифы, способные задерживать сильные волны – вода у берегов лежит как шёлковая. Что ещё нужно для счастья? Почему этот прообраз земного рая вскоре начинал подспудно раздражать? Да потому что охрана каждый шаг отслеживала при помощи бинокля, а главное – при помощи какого-то хитроумного чипа, вживлённого под наркозом; даже сам Король не знал, где этот проклятый чип. И тогда, внезапно свирепея, он поджигал бамбуковую хижину – за всё заплачено! – и забирался в брюхо вертолёта, где уже сидела кокотка Луза, растерянная и напуганная непредсказуемым поведением гения. С тихого, дикого острова они вдруг улетали в шумный мегаполис – бродили по Нью-Йорку, рулетку крутили в Лас-Вегасе. А порой улетали в Швейцарские Альпы – на лыжах покататься захотелось. Нравился ему такой контрастный душ для души.

– В моём отечестве, – говорил он кокотке, – лето теперь, пыль столбом, а тут – белоснежные страницы снегов.

– А где твоё отечество?

– Далеко, – угрюмо отвечал он. – В туманах.

– Нет, ну, а всё-таки, – настаивала кокотка. – Читатели частенько спрашивают, откуда появился этот великий человек?

– Из чрева матери, – мрачно говорил он. – В Туманном Альбионе, может быть. Я точно не помню. Только тянет меня в те края, в туманы.

Ему и в самом деле был по душе Туманный Альбион, где так славно можно затеряться в густых морских туманах, вечно укрывающих низменные части Великобритании. Нередко улетая в эти низменные части, Король Мистимир всякий раз удивлялся. «Я в этом тумане – как вареник в сметане!» – думал он, ощущая странное умиротворение, какое ощущалось в давнем детстве, когда он прятался, крепко зажмурив глаза в полной уверенности, что никто не видит, не найдёт. И вот это желание – спрятаться ото всех – начинало преследовать Короля, породив сначала удивление, а затем растерянность и даже испуг. В глубине души он понимал, что ни в каких туманах от себя не скроешься и никакими деньгами, никаким богатством от совести не откупиться. Он уже почти забыл язык богов – дэванагари. Он уже разучился летать – дар левитации пропал. Он понимал, что день за днём предаёт в себе что-то святое, такое что-то, во имя чего он и пришёл-то на эту Землю. Понимал, терзался и потому искал забвение в бутылке.