Самовлюблённо разулыбавшись, Мистимир лениво поднялся.

– Тебе винца плеснуть?

– Валяй. – Она протянула бокал в виде человеческого черепа.

– Ну, так что? – спросил он, звонко чокаясь таким же черепком-бокалом. – В Калифорнию? Или куда?

– Куда прикажите. – Глаза её, похожие на тёмно-масляные оладышки, будто заискрились капельками масла. – Я в полной вашей власти, мой повелитель.

– Ой, лиса. Мышкуешь? – Он хохотнул, опять ощущая желание повалить эту лису и ободрать до живого мяса – спина у Лузы иногда до крови обдиралась на полу, где разгоралась битва за любовь.

Так проходили ночи, а с утра опять была работа, но однажды перед рассветом в кабинете стало как-то слишком тихо, подозрительно тихо, ничто не скрипело, никто не визжал. Слуга не знал, что и думать. Как будто они померли от безумной страсти, эти два бесстыжих дьявольских создания. Старик-Черновик размеренно, как часовой походил туда-сюда около двери, нервно поправляя на плече золотое перо величиной с карабин.

«Постучать? – засомневался. – Дак по мордасам можно схлопотать!»

Время шло, рассвет уже вовсю ломился в окна яркими лучами. Тревога возрастала, и Абрам Арапыч отважился тихонько торкнуться. Но никто не ответил. Он подёргал дверь – не открывается. Закрыто изнутри. Старик заторопился, уходя в свою комнату, где была связка запасных ключей. Руки дрожали, когда открывал – дурное предчувствие охватило.

В кабинете, куда он вошёл с громко бьющимся сердцем, было тихо и пусто. Райские лотосы лежали на дорогом инкрустированном подносе – засохшая горка. Старинный штоф зеленоватого стекла мерцал на рукописи – внутри посудины жужжала муха. На столах, на кресле, на полу – везде разбросаны причиндалы кокотки Лузы, помятые, изодранные в клочья в порыве сластолюбия. «Орден золотого беса», – литературный знак доблести, недавно вошедший в моду, был разбросан по полу. Заготовка лунного листа, самая ценная бумага для сочинителя, была исписана такими скабрезностями – глаза на лоб едва не повылезли.

«А где же они сами?» – удивился Оруженосец, заглядывая под стол, под диван. Под ногами что-то заскрипело и старик подскочил, будто на змеюку напоролся. «Орден золотого беса» под ногой раскрошился; золотые крупинки, покинув раздавленные гнёздышки на ордене, букашками по полу побежали и вдруг – что за чёрт? – стали превращаться в каких-то ядовитых жуков и червяков, которые стальными сверлами буравили паркет и уползали.

«Ты гляди, что творится! – Абра-Кадабрыч передёрнул плечами. – Этот клятый морден за границей вручали только самым продажным писательским мордам, которые совсем уже иссволочились. Теперь и тут вручают тем, кто перед бесом выслужился!» Притащив сырую тряпку, слуга вытер следы раздавленного «мордена» и задумался на предмет исчезновения хозяина. Где его теперь искать? Походив по кабинету, Оруженосец догадался – заглянул за шторку.