И однажды, прочухавшись после очередного продолжительного творчества, он обнаружил под столом рукопись, залитую копеечным портвейном. «Ставки сделаны», так называлась эта эпопея. Хотелось похмелиться, а в карманах пусто, и тогда он пошёл в издательство, благо их сегодня развелось – не сосчитать. Рукопись под названием «Ставки сделаны» приняли на «ура», только попросили добавить ещё крови, гноя и страсти, от которой под главным героем и героиней – после хорошей дозы героина – кровать разлетается вдребезги. Он получил аванс и, вдохновлённый, пошёл дописывать, но уже не вернулся в издательство. Собираясь похмелиться, он вдруг заметил Музу, Музориночку в окружении какой-то беспризорной детворы; Музорина им рассказывала сказки. И тогда он купил целую тачку мороженого – лоток на колёсиках – и попросил продавщицу прикатить лоток под ноги беспризорникам.

Уничтожив рукопись, он побрёл, куда глаза глядели, и оказался где-то в районе ипподрома. Тут была конюшня, похожая на ту, которую когда-то Иван Простован добросовестно чистил, повторяя подвиг Геракла. Вокруг да около этой конюшни околачивалось много бывших литературных колхозников, которых в былые дни сюда оглоблей не загнать – нос воротили.

– Что делаем? – заинтересовался бородатый странник. – Чем кормимся?

– Конскими яблоками, – пошутили вчерашние колхозники. – Теперь кто как может, так и выживает. У кого Пегас хороший – можно играть на бегах. Раз на раз не приходится, но бывает так, что повезёт. Только у нас уже кони плохие. Залитературканные.

Он призадумался. Бороду пятернёй почесал.

– А ежли мне поставить своего коня? Можно?

– А почему нельзя? Попробуй. Только надо разрешения спросить.

– У кого?

– Тут есть хозяин. Господин Тотализатор. Вот от него, как от печки, и надо плясать.

Ипподром был старый, но в последние два-три года произошло удивительное омоложение – модернизация. Ипподром оснастили современной техникой: фотофиниш, автоматическая фиксация резвости рысаков; электрическое табло для информации, а также другие премудрости.

Остановившись неподалёку от финишного столба – напротив судейской вышки, бородатый странник рассматривал беговые и скаковые кольцевые дорожки, замкнутыми кругами опоясавшие поле ипподрома.

– Здорово, дед, – раздался голос за спиной.

Он повернулся.

– Внучёк, и тебе не хворать.

Перед ним стоял жокей – низкорослый, как почти все жокеи, лёгкий; у жокея вес должен быть не больше пятидесяти килограмм.

– А что дедуля потерял? – строго спросил жокей. – Что высматриваешь?

Не зная, что сказать, дедуля помолчал. И вдруг услышал знакомый звон-перезвон – кузница на краю ипподрома.