– Железожлобин у меня самого появился в крови. Понимаете?

– Ба! – Машинист присвистнул. – Пастырь уподобился стаду своему? Это как же случилось?

– Не знаю. – Клим Нефёдыч неохотно начал вспоминать. – Приезжали разные люди, взятки совали. Зачем? Ну, как зачем? Чтобы я им липовые справки выдавал. Такие справки, будто всё у них нормально, нет ни капли железожлобина.

– А зачем такие справки?

– Их принимали куда-то на службу, где всё проверяли – всю подноготную. – Профессор вздохнул. – Я однажды утром отказал одному, а ночью у меня пожар. Вот и пришлось идти против совести. Так что мне, Иван Великогрозыч, лучше с вами уехать, покуда я совсем здесь не ожлобился.

Посмотрев на часы, машинист поднялся.

– Я предупредил. Решайте сами.

Профессор тоже встал. Старый медицинский чемоданчик взял в одну руку, в другую – тросточку.

– Еду! – решительно сказал он, разнокалиберными своими глазами угрюмо глядя на громадные, безобразно торчащие новостройки, добравшиеся до облаков. – Еду! Мне тут больше делать нечего!

– Ну, тогда нам пора. – Машинист по карманам порылся. – Погодите! Где-то у меня должно быть приглашение, а то ещё не пустят. У нас там строго.

– А что за приглашение?

– А вот, нашёл. Смотрите.

– Ох, ты, мать родная! – Профессор прищурил свой маленький глаз и одним большим стал изучать приглашение. – Ишь ты, как сочинили. Заманчиво.

– А вы как думали? Дело серьёзное. И вы, между прочим, в этом деле здорово нам помогли, даже сами этого не подозревая.

Позолотой сверкающие «Приглашения» были исполнены с художественным изяществом и при этом были оснащены такими капитальными защитами от подделки, что ни у кого – или почти ни у кого – не возникало подозрений в их ценности.

«Приглашения» эти, отпечатанные в небольшом количестве, рассылались или прямо лично в руки раздавались только людям «избранным», попавшим в секретные списки. Это была довольно кропотливая и тонкая работа с участием суда присяжных, так, по крайней мере, утверждал Иван Великогрозыч. Длинные списки приглашённых просеивались на десять рядов; скрупулёзно и добросовестно проверялись анкетные данные; генеалогическое древо и многое другое. И в результате отбора – на протяжении долгого времени – «избранных и сильных мира сего» осталось не так-то уж и много, но зато остались только те, за кого единогласно проголосовал суд присяжных. Одним из главнейших критериев выбора приглашённых персон были те несметные богатства, которые самым бессовестным образом оказались украденными у народа: богатства природы; заводов и фабрик; гидростанций; городов и т. д., и т. п. И всё-таки самым главнейшим критерием – самым решающим аргументом – было нечто другое. Железожлобин – вот что стояло на первом месте.