2

Бродяга этот был – Галактион Надмирский, много лет назад работавший главным инженером на золотом руднике в посёлке Босиз. Трудолюбивый, опытный горный инженер Галактион Надмирский был немного странноватым и замкнутым человеком, которого с юности прозвали Галактикон: в мечтах любил бродить среди галактик он, вот почему – Галактикон. С детства ему хотелось быть космонавтом. Рождённый в центре Стольнограда, парнишка прилежно учился, тренировался. Оканчивая школу, Галактикон стал встречаться с нужными людьми, и вскоре узнал, что в космонавтику чаще всего попадают примерно такими путями: надо закончить хороший технический ВУЗ и пойти работать в ракетно-космическую корпорацию «Молния». Года три-четыре потрудившись там, человек узнает многие тайны и секреты звездолёта и всё, что связано с этапами полёта. И только после этого можно подавать заявку в государственную комиссию по подготовке космонавтов. Комиссия решает вопрос о зачислении в отряд звездолётов – происходит тщательный отбор, отсев. Тут применяется тройное сито. Во-первых, просеивают твою биографию, и если где-то хоть какое-то малое зерно твое попадает под статью Уголовного Кодекса – пиши пропало. Во-вторых, конечно, медицинская комиссия, которую можно сравнить разве что с угрюмыми застенками гестапо с той только разницей, что ты добровольно идёшь на пытки. В течение месяца твой организм выворачивают наизнанку, выискивая в нём такие неполадки, о которых ты ни сном, ни духом. Ну и, наконец-то, третье космическое сито – экзамены, проверка знаний по устройству звездолёта, по системам управления движением, по этапам полёта ракеты. Экзамены эти требуют фантастической памяти, потому что документация, по которой ты готовишься, является строго секретной и забирать её домой, переписывать или фотографировать нельзя. Вся надежда только на собственную память. Так что дорога, ведущая в кабину звездолёта – дорога тернистая. В эту профессию идут фанатики – Галактикон это уяснил, как «Отче наш».

Волевой, упрямый, он ещё с детства отличался удивительным упорством в достижении своих ребячьих целей, которые, конечно, были мелкими и невысокими, не выше потолка, на котором он однажды нарисовал карту звёздного неба, после чего неделю не мог сидеть: отец хорошенько выпорол за это художество, исполненное вскоре после ремонта квартиры. А через неделю, когда сзади всё поджило, юный космонавт опять звёздами усеял потолок, только что заново побеленный. Родители тогда посидели, пошушукались на кухне и постановили – жить под звёздами упрямого сынка.