Рехи краем глаза следил за ним, отмечая, что спутник достаточно окреп после недавнего возвращения из мертвых. «А когда я дойду до Цитадели, меня не вернут», — подумал он, пожелав всем известным ему силам вроде семарглов, чтоб им солнце на головы упало. Представилось, как сгорают и обугливаются белые перья. Те, кто носят сверкающий плащ, не всегда несут справедливость. Да и нет ее, есть удобный порядок вещей. И Ларт рядом. Он шел, прекрасно осознавая гибельность этого странствия.

На мгновение Рехи остановился среди валунов, понимая, что они преодолевают невозможные препятствия только для того, чтобы Митрий исправил свою давнюю ошибку. Нет уж, Ларт точно не заслужил смерти во имя чуждых ему сил. Впрочем, тут же пришла мысль о поисках Лойэ, и все встало на свои места. Приятнее считать, что не ради мести, а ради любви Рехи брел между гор по перевалу, пробираясь все выше и выше. Так легче дышать, так правильнее ступают ноги. Что до желания дать в морду Двендцатому… Так оно никуда не девалось. Хорошо бы еще Митрию. А Сумеречному — как повезет. Это создание вызывало, пожалуй, даже симпатию. По крайней мере, бесило не больше Ларта. Да и помогало почти столько же.

Горы встретили их многочисленными перевалами и пронзительными ветрами. Карабкаться наверх оказалось нелегкой задачей, хотя Ларт выбирал самые пологие тропинки, вспоминал их и отличал по давним приметам.

— Сюда, Рехи, сюда, — звал он, если случалось отстать. Больше он не обзывал спутника «эльфом», окликая только по имени. А еще улыбался, обезоруживающе тепло. Он не заслужил всех выпавших ему страданий и унижений, вероломным его сделал их мир. Рехи хотелось выть и рвать неправильные линии мира, как это делал Сумеречный во сне. В конце концов, лекари тоже ножами вскрывали фурункулы и нарывы, чтобы больной не загнулся. Может, и с их миром так же. Только вскрыть надлежало черепушку Двенадцатого с протухшими в ней мозгами. Да еще эти разговоры про единственное оружие, способное убить Стража Вселенной.

«Что если я — меч? Просто превратился в эльфа по велению линий. Вон у Сумеречного меч тоже менялся, как вздумается», — подумал Рехи и оступился, но тогда же крепкая пятерня Ларта сомнулась на запястье, возвращая к реальности.

— Не зевай!

Что стоило теперь сбросить спутника, подставить подножку и отправиться на все четыре стороны? Да запросто. Но Рехи знал, что друг уже никогда его не предаст, поэтому почти без боязни пробирался через горы следом за ним.

Их окутывали туманы и пыльные вихри, несущие каменную пыль. Вскоре совсем близко к пикам гор подступила дымка облаков. Не такие уж плотные они оказались, хотя с земли представали самой настоящей крышкой. Много удивительного насмотрелся Рехи, узрел переливы разноцветных горных пластов, причудливые колючки, пробивавшиеся между камней, незнакомых мелких ящеров и пустошь у подножья. Бесконечную унылую пустошь.