— Тут должен быть лагерь пограничной стражи. — Ларт застыл в недоумении. — Надо бы его обойти по широкой дуге.

— Ларт, но там же никого нет. Не чуешь? — подивился Рехи, замечая разваленные шатры и затоптанные костры. Значит, здесь сидели люди, потому что остальные обитатели их мира не признавали огня и очагов, как и приготовления пищи. Осторожно обходя жутковатую арку, странники все же вошли в лагерь, ожидая наткнуться на засаду. Но никто не появился, не выскочил из-под шкур.

— Лагерь воинов Бастиона, — подтвердил догадку Ларт, деловито рассматривая скособоченные походные шатры. Шкуры смялись, но у большей части уцелели основания.

— А где же все? Ящеры съели? — недоумевал Рехи. Следов пиршества хищников не обнаруживалось. Да и сломанного оружия или трупов не пришлось увидеть.

— Не думаю. Надо убираться отсюда.

Они торопливо покинули лагерь и сошли с дороги, все еще опасаясь внезапной атаки врагов. Но кромешная тьма сменилась вновь багрянцем утра, а противники так и не показались.

— Тебе не кажется, что они просто ведут нас к Бастиону? — засомневался Рехи.

— Кажется, — отмахнулся Ларт. — Но скрываются они очень искусно. И что остается нам? Разве только в песок зарыться. И то не поможет. Прости меня, Рехи, что втянул тебя в это.

Лицо Ларта выражало предельное беспокойство, его сгорбило непонятное чувство вины. Он знал что-то, вернее, чувствовал, не желая признаваться ни себе, ни другу. И все же ловушка захлопывалась, затягивалась незримая петля. Временами попадались разрозненные следы, но едва заметные, неподдающиеся прочтению.

— О чем ты? Это же я тебя втянул.

— Ну да, а в Бастион-то я тебя веду. Ничего, обойдем с другой стороны. На дорогу больше ни ногой.

Рехи кивнул, и остаток дня прошел в молчании. Они тревожно дремали, сетуя на отсутствие хотя бы иллюзорного укрытия. Равнину точно вымело гигантской волной, слизавшей с нее и остовы деревьев, и пышные барханы, и ущелья со скалами. Ничего на сотни шагов вокруг — только песок.

Наверняка с башен Бастиона запросто видели, кто подбирается к стенам. Но вместо обороны только подпускали поближе. Пустошь застывала в неприятном молчании. Молчание, покой — это смерть. А они нарушали его шелестом своих шагов. И, казалось, не только они.

«Опасайся опасной дружбы и чего-то там еще… О чем Эльф твердил. Подсказка про Бастион? Только я уже не помню, почти год прошел. Опасную дружбу и ложную славу! Вот! И сказал это лиловый жрец. Но о чем сказал?» — размышлял Рехи. Странно — он привык размышлять, а не только обдумывать планы атаки или побега.