– Вы боитесь высоты, именно потому вы до сих пор не побывали в этом дивном месте, – продолжил Горак. – Но вы обожаете природу и природную съёмку, вот почему вы согласились прийти сюда. Я знал, что согласитесь. Страсть… любовь, если хотите, сильнее страха. Зная это, человеком очень легко манипулировать. Зная… как там по-русски, рычаги? Да, нужные рычаги.

– Мрази, – не сдержался Ян. Вряд ли говорить такое было разумным, но он понимал, что свихнётся, если промолчит. Это был какой-никакой выход чувствам, рвущимся наружу.

Откуда же они узнали?

– Да, я боюсь высоты, – признался он. Если забыть об обстоятельствах, он ощущал бы себя вполне комфортно, здесь, на скамейке. Даже у края вершины – склоны горы были достаточно пологими, чтобы открывающиеся пространства не вызывали у него страха. В панику его бросали именно что резкие перепады в геометрии поверхностей, их крутизна, обрывы. Например, к краю небоскрёба он и близко бы не подошёл, каким бы высоким ни было ограждение. – А какое ваше дело?

Внезапно он вспомнил.

Его блог в Инстаграме. Поездка в Мюнхен.

– Когда ты не ограничен в средствах, банальные развлечения уже не доставляют такого удовольствия. Мои представляемые – люди азартные, но скучающие, – продолжал тем временем человек с глазами-точками. – Их страсти просты, но фантазия оставляет желать лучшего. Для их увеселения и существуем мы. Сценаристы, режиссёры и исполнители, три в одном. Для сильных мира сего мы придумываем и воплощаем в жизнь такие забавы, что знай о них конспирологи – обалдели бы. И хорошо, что они не знают. Намекну лишь, что порой на кону оказываются целые территории. Мои представляемые обожают делать ставки. Для них это всё игра, азарт, адреналин, но для нас… для меня – способ постичь природу человека. И природа эта, – тут Горак наморщил лоб в гримасе пренебрежительного разочарования, – природа эта так себе. Бог, существуй он на самом деле, умер бы, когда понял.

Горак говорил, и его глаза разгорались, даже цвет их из блекло-стального стал сапфировым. А Ян всё не мог перестать обдумывать догадку.

Год назад он побывал на вершине мюнхенской телебашни. Говорили, что в ясную погоду с неё можно разглядеть Альпы, но в тот день погода выдалась капризной и ветреной, поэтому с верхнего яруса – того, что был застеклён – Ян не разглядел почти ничего. Он решил подняться на открытую платформу, располагавшуюся над застеклённым этажом. Ограждение там было выше человеческого роста, но не настолько, чтобы он дерзнул задержаться у края подольше – сунулся вперёд и сразу отпрянул, когда пустота, раздвинув ставшие в миг иллюзорными и ненадёжными прутья, устремилась навстречу, затягивая его, как огромный космический пылесос. Выл ветер. Яну казалось, что бетонное основание платформы начинает крениться. Несмотря на это, он поднялся на третью платформу, самую верхнюю и самую открытую из всех.