Итак, посредник явился сам, а не прислал записку, составленную из вырезанных газетных букв, как это делают похитители в фильмах, и не направил видеофайл по «левой» электронной почте. Почему он не боялся последствий? Сбрей он усы, отрасти бороду – Ян узнал бы его из сотен, а то и тысяч случайных знакомых, с которыми его сталкивала жизнь. Он узнал бы его из семи миллиардов людей, обитающих на планете Земля. Эти блекло-пуговичные стальные глаза ожившего механизма. Эти Г-образные русла складок возле рта. Этот чудовищный парфюм.

Горак – или «Горак» – покачал головой. Его голова отбрасывала на землю тень, напоминающую заходящий на посадку миниатюрный НЛО.

– Отпустят вашу дочь или нет, зависит от вас. От вас, – подчеркнул он, – но не от ваших денег. У тех, кого я представляю, денег достаточно, чтобы купить страну-другую из числа государств четвёртого мира. Или даже третьего. Порой так и происходит. – Последнее было произнесено будничным тоном. – Чтоб вы понимали: если вы решите обратиться в швейцарскую полицию, славящуюся своей неподкупностью, я выйду из участка быстрее, чем вы успеете сказать: «ракле». Правда, в этом случае свою дочь вы больше не увидите. Я не рисуюсь и не выдумываю, когда говорю о наших возможностях, иначе не стал бы знакомиться с вами, сообщать всё лично и вообще светиться. Я просто обозначаю… как это по-русски? Правила игры, наверное. Так? Правила игры.

– Тогда что вам нужно от меня?

Горак театрально устремил взгляд вдаль, на синеющие в лёгкой дымке линии соседних гор.

– Этим миром движут две силы: любовь и страх. Вам придётся выбрать одну из сторон. У всех нас есть страхи, пан Макаров. Назовите мне свой.

– Мой страх? – Ян оказался способен на усмешку, кривую и диковатую, но всё же. – Что за вопрос такой? Моя дочь у вас, а ты… вы спрашиваете, чего я боюсь. Как по-вашему? Не это должно меня пугать больше всего?!

– Вы не поняли. Я спрашиваю, чего вы в принципе боитесь. – Горак развёл руки в неопределённом жесте, словно собирался обнять Яна. – Не сейчас. В целом.

Ян заморгал.

– Высоты, – ответил за него Горак, и Ян заморгал сильнее. Горак попал в точку.

– Как…

Горак нетерпеливо отмахнулся: неважно, мол; но Ян обнаружил, что не может отделаться от этого вопроса так легко. Лучше было зациклиться на этой загадке, чем…

Акрофобия не была его тайной, но и не той особенностью, которую выставляешь напоказ. Она просто была, как непрорезавшийся зуб мудрости или трещина на смартфоне. И Ян точно знал, что не обсуждал акрофобию с Гораком. Тогда как он мог узнать?