– За вход на башню. – Он разжал пальцы, и на ладони блеснула новенькая монетка в два франка. – Вот, возьмите. Вдруг у вас нет.

– Если я это сделаю… – Ян слышал собственный голос приходящим откуда-то издалека. По его онемелой щеке всё-таки скатилась слеза, одна-единственная. Похер, он не стал скрывать её от Горака. – Как я могу знать, что вы отпустите мою дочку?

– У вас нет ничего, кроме моего слова, – признал Горак. – А у вас нет иного выбора, кроме как поверить мне. Когда вы совершите… прыжок бесстрашия, я сделаю звонок и её отпустят. Она ничего не будет знать об условиях пари. Всё, что ей будет известно – её похитили, а отец от горя покончил с собой. Об остальном она будет молчать, поскольку мы умеем быть убедительными.

– Она решит, что я струсил.

– Пожалуй. И всё же, полагаю, она будет любить вас… в некотором роде.

– Подонок.

– Если вы откажетесь, девочку убьют. Перед этим ей расскажут, что её отец испугался и променял её жизнь на свою.

– Ну и подонок же ты!

Горак остался невозмутим. Двухфранковая монетка ловила блики солнца на его раскрытой ладони, бледной, как распустившийся глубоко под землёй цветок. Горак оповестил:

– Сорок одна минута.

Ян взял монетку.

Подцепил её ногтем одеревенелого пальца, помог вторым, и вот она уже у него, тёплая и чуть влажная. Сжал её в кулаке. Горак одобрительно кивнул.

– Ещё одно, – проворковал он почти ласково. – Ваш мобильный. Отдайте его мне. Это на случай, если вам взбредут в голову разные плохие идеи, например, звонить в полицию или в прессу. Мы с этим справимся, как я уже говорил, но зачем лишние хлопоты? М? Пан Макаров? Монетку за телефон. – Горак опять подался вперёд, и Ян отпрянул. – Я ведь могу забрать телефон силой. Вам лучше доверять мне, когда я так говорю.

Заполучив «Самсунг» Яна, Горак сдавил мобильник в кулаке. Трубка хрустнула, по экрану побежали трещины. Поражённый, Ян вытаращил заплаканные глаза, на мгновение забыв о своём ужасе. Между пальцев Горака побежала тонкая струйка крови, но лицо осталось бесстрастным. Горак поднял руку и, слизнув кровь с ладони, сунул кулак вместе с растерзанным мобильником в карман куртки.

– Итак, – сказал он невозмутимо.

Ян поднялся. Мир качнулся, но Ян устоял. Воробьи, возившиеся в пыли неподалёку, взлетели, и он проводил их взглядом. К краю смотровой площадки продефилировала тучная дама, помахивая палкой для селфи, как тростью. Утро плавно перетекало в день.

– И много людей соглашаются на условия этих ваших игр? – неожиданно для себя задал Ян вопрос, ответ на который боялся услышать.

– Все, – ответил Горак.