– Ты герой, малыш. – пробормотала мама. – Но ничего не знаешь об этом мире и о том, что происходит. Я показала тебе только один альбом. А их знаешь сколько накопилось? Десятки. У меня в голове. Фотография за фотографией. История за историей. Мир так сильно изменился, что если к тебе вернётся память, ты ничего не поймёшь и не примешь. Тебе не хватит силы в это пов…

Она не договорила, потому что боковое стекло позади мамы вдруг лопнуло сотнями сверкающих осколков, а салон машины дёрнулся и наполнился оглушающим грохотом. Мама вздрогнула, выпучила глаза и упала лицом на Бельчонка. Игнат увидел, что затылок у мамы весь в крови, волосы спутались, а между ними образовалась глубокая неровная вмятина. Осколки осыпали ему колени, в салон ворвался жаркий летний ветер.

В этот же момент оглушительно взвыла сирена и голос, усиленный динамиками, монотонно заговорил:

– Внимание! Лучше сдавайтесь! Жертв не будет, если вы сдадитесь! Внимание!..

Что-то громыхнуло снова, гулкий металлический звон на секунду оглушил. Щеку Игната обожгло, а левое ухо наполнилось звенящей острой болью.

Мир вдруг убыстрился. Папа куда-то пропал, автомобиль качнуло, дверца со стороны Игната распахнулась – и он вывалился в пыль, крича от боли, зажимая ладонью болящее ухо.

Его схватили за шиворот – папа! Потащили куда-то вбок и в сторону. Мимо промчался Бельчонок, испуганно повизгивая.

Громыхнуло. Земля вокруг вспучилась. За спиной выругался папа.

Из-за сараев выскакивали силуэты в камуфляжной форме. Кто из них мужчины, кто женщины – не разобрать. С оружием. Стреляли. В Игната и папу.

Звуки выстрелов оглушили снова. Игнат взвизгнул, как щенок, засучил ногами, а папа уже втащил за поленницу, схватил крепко за плечи, встряхнул:

– Живо в лес, пацан! – закричал он срывающимся голосом. – Беги и не оглядывайся. Беги сколько сможешь. Подальше отсюда, понял?

Пули стучали по дереву, будто кто-то вбивал гвозди в поленницу с той стороны. Игнат заметил, как трясутся у папы руки.

– Как я побегу… – пробормотал он. – Как я…

– Не оглядывайся! – папа развернул его и влепил подзатыльник, придавая ускорение.

Игнат побежал. По земляной тропинке, мимо сарая, колонки, зацепился ногой за скрученный шланг, едва не упал. Сзади стреляли, кричали.

– Налево обходи!

– Прикрой! Прикрой!

– Не дай высунуться!

– За мальчишкой дуйте! Не дайте уйти!

Сирена оглушала. Металлический голос давил на сознание.