Дом был поистине странным. Его несколько раз надстраивали, без определенного плана или системы. Немногие из восемнадцати комнат располагались на одном уровне, почти каждая из них «стояла» на ступеньку ниже или выше другой. Архитекторы, надо признать, не тратили впустую ни малейшего пространства в коридорах или на лестницах: открыв одну дверь, можно было с непривычки налететь на следующую. В те дни, когда Сирил пускал жильцов, им нередко случалось потеряться в этом лабиринте, да и сам он освоился в доме далеко не сразу. Какие-то комнаты представляли собой произвольные пятиугольники с дверью в короткой пятой стене. Если смотреть в такое помещение через открытую дверь, вид получался каким-то косым, словно в бредовом сне: стены смыкались, предметы мебели наползали один на другой – сплошной сумбур.

Спальни и ванные комнаты жильцов также отделялись дверью от половины Сирила. Но между ними и гостиной имелась общая территория – часть лестницы, которая, поднимаясь спиралью, выходила на маленькую площадку перед дверью квартирантов. Всего лишь восемь ступенек бросали вызов их частной жизни, но Сирил то и дело сталкивался с Тримблами.

– Плохая примета – столкнуться на лестнице, – весело говорил он, и их, казалось, забавляла его неизменная шутка.

Мистер Сноу не одобрял идею сдавать комнаты. Он говорил, что сам может прекрасно смотреть за домом в отсутствие Сирила. А жильцы… Никогда не знаешь, что это за люди и чего от них можно ждать.

В случае с Тримблами мистер Сноу оказался прав. Сирилу, конечно, было кое-что о них известно. Они прибыли с севера, из Бирмингема, и перебрались сюда, купив табачный магазин и газетный киоск в крупном городе, недалеко от которого жил Сирил. Прежде чем ответить на его объявление, они успели пожить на нескольких съемных квартирах. К нему обращались и другие: на пять комнат Сирила было немало желающих. Но у всех остальных имелись какие-то недостатки: дети, собаки, неразумные требования. То ли дело Тримблы: здравомыслящая, серьезная пара, имеют свой бизнес и не доставляют лишних хлопот, что признавал и мистер Сноу. Первое время он даже водил с ними дружбу, спускался со своей верхотуры посидеть у них в гостях или сопроводить в деревенский паб, где, по его словам, они с большим для приезжих успехом заводили друзей.

А как хорошо с ними ладил сам Сирил! Когда они встречались на лестнице (за этим исключением они почти не виделись), как радушно они улыбались и пожимали руки, как заботливо справлялись о здоровье и удобстве друг друга! Сирил каждый раз спрашивал, хорошо ли они устроились, и они неизменно отвечали, что не могли бы мечтать о лучшем. Мистер Тримбл, худой и высокий, с землистым цветом лица, не отличался располагающей внешностью, но у него была приятная улыбка, освещавшая лицо. Жена его была дородной и светловолосой, с большими голубыми глазами, в которых всегда светилась улыбка, и легким иностранным акцентом – она вполне могла быть австрийской еврейкой.