Билл, надо думать, при всей своей обходительности был в свое время крутым парнем и умел ладить с крутыми ребятами: преступниками, головорезами и прочей подобной публикой, с которой имеет дело полиция.

– Даже и не знаю, как быть с Джинджером, – сказал Генри. – Он поднимает такую бучу, когда я выставляю его на ночь. Но вы знаете лучше меня… простите, что напоминаю, – Генри действительно не хотелось затрагивать эту тему, – что происходит, когда он остается дома. Он не виноват, он не нарочно, это просто природа, но в результате… вы понимаете.

– Я понимаю, о чем вы, сэр, – ответил бывший полисмен с присущей ему деликатностью, – и думаю, что знаю решение. На самом деле, у меня эта мысль не вчера возникла. Все довольно просто.

– Хотите сказать, проще всего усыпить Джинджера?

– Ну что вы, сэр! – воскликнул Билл, пораженный. – Ничего подобного. Джинджер хороший старый кот, он и мыши не обидит. – И это была правда. – Я к нему привязался, как и вы сами, и когда я сказал о простом решении, я только имел в виду, что решение и вправду простое, если вы меня понимаете.

– Я не уверен. Какое решение?

– А такое, сэр. Дайте ему коробку с опилками и поставьте, где он обычно… где он обычно делает свои дела, если вы меня понимаете, и я ему покажу, и если он не поймет сразу (но он поймет, все кошки понимают), я суну туда его лапу, и он поймет, зачем эта коробка, и будет делать все как надо.

– Просто превосходная идея, – произнес Генри чуть повелительным, хозяйским тоном. – Удивительно, как я сам не додумался. Думаю, в теплице есть пустая коробка из-под семян, которая вполне подойдет. А достать опилки, я думаю, будет легко.

– Ну, не так чтобы легче легкого, сэр, – заметил Билл, – но поскольку в саду упал ясень, который я пилю на дрова, это не составит проблемы. У меня и так уже набралось порядочно опилок.

– Спасибо вам большое, Билл.

Джинджера обстоятельно познакомили с коробкой, бережно поставив внутрь его лапу. Ему это понравилось, и он урчал не переставая, но по окончании церемонии не стал использовать коробку по задуманному туалетному предназначению, а устроился в ней, подоткнув под себя передние лапы и обернувшись хвостом, и уснул.

На следующий день он все так же спал в коробке с опилками, а рядом, всего в нескольких дюймах, лежали, увы, исключительно зловонные продукты его пищеварения или несварения, которые должны были находиться в коробке.

– Ничего, – сказал Билл, – со временем научится.

Но Джинджер не учился. Он проводил по многу часов, иногда весь день, дремля на своей лежанке из опилок, тихо урча, и, несомненно, предпочитал новое место прежнему, перед теплым камином, где раньше урчал для Генри.