Однако вот же стоит эта машина на когтистых лапах, и ее аренда стоит недешево, почему бы не обратиться к ней еще раз? Вреда не будет, сказал он себе. Лучше знать правду, чем строить догадки.

Но с чего он решил, что машина знает правду? Для этого не было никаких оснований. Она промямлила несколько слов, мелькавших в его бессонных мудрствованиях, и выдала расплывчатую мелодию, отчего-то имевшую сходство с ними, но, может быть, это была просто некая разновидность самовнушения, которую прибор, несомненно, по-своему очень восприимчивый, уловил и воспроизвел ему?

Он, конечно, не станет спрашивать это чудо техники с причудливыми, неестественного вида формами, напоминавшими рисунки Дали, что за тайну оно скрывает, да и есть ли в нем тайна. Единственный способ выяснить – включить его, но Ферди категорически не хотелось этого делать.

«В любом случае, – подумал он, глядя на инструкции, которые мастер накарябал карандашом, едва ли более понятные, чем сам прибор, – он не заработает!» С этой утешительной мыслью он подошел к посланцу иных миров, с недобрым видом впившемуся в его стол когтями. Ну да, ничего не получилось, не считая скрежета и визга, какие мог бы издать любой радиоприемник. Из какой части света доносились эти жуткие шумы? Слава богу, к нему они не имели ни малейшего отношения.

Ферди снова просмотрел инструкцию. Может, он перепутал цифры? На бумаге было нацарапано как минимум двадцать цифр и букв. Он попытался вникнуть еще раз, может, теперь получится?

– У меня сообщение для мистера Фердинанда Кростуэйта, – вдруг произнесла машина. – Я уже долгое время пытался установить контакт с мистером Кростуэйтом. Есть события и люди, о которых он должен помнить, и мысли, связанные с ними, и время, к которому они относятся. Если он сможет увидеть эти события и этих людей, если он сможет вспомнить, как они выглядели, вспомнить мысли, которые их связывали, это сделает многих счастливее, включая его самого.

Ферди подскочил и выключил прибор. Он умел это делать, хотя не умел включать, во всяком случае, не в том режиме, чтобы он затрагивал его интересы и вещи, таким странным образом с ним связанные. Впрочем, он не поленился записать частоту, на которой прорвался этот удивительный голос.

Чей это был голос? В жизни каждого человека есть вещи, люди и голоса, которые хотелось бы забыть, и с течением лет это обычно удается. Но забывают ли нас те, кого забываем мы? Едва ли. Прилив времени может подняться достаточно высоко, чтобы стереть все следы прошлого на песке. Не будите спящую собаку, но, если она не спит и лает, лишая человека душевного покоя, особенно в предрассветные часы, когда мы так уязвимы перед нападками прошлого, да и настоящего тоже, пожалуй, будет мудрее прийти к соглашению с этой собакой – будь такое возможно.