— А Малина? Ты видел ее?

— Да! — Матвей захлебнулся ликованием и затанцевал на поляне, вскидывая руки и благодаря небеса за удачу. Он вдруг подумал, что такое везение — дар за все испытания на недолгом веку. И даже в запале поблагодарил бога. От всей атеистичной души. Запал его был недолгим, потому как здравый смысл отрезвил, и Матвей опять вспомнил про Наталью Петровну.

— Надо идти пешком, — сказал Антон, когда Матвей наплясался. — Но где окажемся, если пойдем, например, вон туда? — он указал на нечеткую кривую между стволов. — Разве цикл выпустит просто так?

— Нет беды путнику, коль зашел он по воле случая, — выкрикнул Матвей то, чем однажды делилась Малина. — Мы пересечем границу, за которой цикл кончается, и попадем в наше время. Забыл, как это сделала Настя?

— А, ну да… — Антон побрел за уверенными следами. Иногда он вздрагивал от резвого ржания за еловой изгородью, и терял Матвея из виду. Когда парни, наконец, переступили полосу цивилизации и стали у шоссе, Матвей неожиданно спросил:

— А ты что делал?

— Долгая история, — отделался Антон.

— Нам до лагеря минут 20 — так что валяй.

— Я был у ведьмы, — сказал Антон будничным тоном. Матвей сдержал шаг и спросил, явно растерянно:

— Ты просил у нее воскресить Марго? Или…?

— Я кое-что у нее позаимствовал.

— По-моему, я говорил, что предметы из цикла забрать невозможно. Они станут пылью или просто испарятся. Или не говорил я…

— Я уж самостоятельно догадался, — фыркнул Антон. — Но на жулика всегда найдется жулик более сообразительный.

— Ты переписал заклятие? — прозрел Матвей. Его друг лукаво усмехнулся.

— Берите выше, сударь! Я запечатлел на камеру абсолютно все, что похоже на заклинание. Честно скажу, это было неимоверно сложно и омерзительно. Там такой кавардак, — Антон брезгливо дернулся. — Платья поверх котлов, а котлы черные от копоти, везде разводы сажи, и зеркало в отпечатках…Мрак!

— Мрак… — подтвердил Матвей, думая абсолютно об иных вещах. — Ты всерьез настроен воскресить Марго?

— Конечно! — воскликнул Антон, удивленный, как после всего рассказанного можно сомневаться в его решении.

— Но ведь после воскрешения Марго обречена на бессмертие — а ты по-прежнему смертен. Лет 60, в лучшем случае, 70, ты будешь центром ее вселенной. А потом?

— Я предусмотрел финал, — отозвался Антон с прохладцей. — У меня будут дети, у них свои дети — кто-то возьмет Марго под постоянный присмотр.

— Дети… — пробормотал Матвей. — Смахивает на передержку питомцев. Кто-то взбрыкнет, и сплавит, а Марго будет мучиться. Как Магда без Лексея.