«Рейганомика», как прозвали экономическую политику Рейгана, принесла значительные успехи. Реструктуризация корпораций Америки породила ядро компаний, способных эффективно конкурировать на международной арене. General Electric и Intel не уступали компаниям других стран. Дерегулирование открыло широчайшие возможности для самых разных видов бизнеса. Дерегулирование воздушного сообщения открыло дорогу таким инновационным компаниям, как Southwest Airlines. Распад монополии AT&T в телекоммуникационной отрасли в 1982 г. вызвал снижение цен и взрыв новаций. Дерегулирование транспорта позволило произвести логистическую революцию, снизившую стоимость затрат на вложения в экономику. Индекс Доу–Джонса вполне закономерно взлетел с отметки 951 пункт в момент первой инаугурации Рональда Рейгана до 2239 пунктов восемью годами спустя.
Привела «рейганомика» и к одной большой ошибке: Рейган ответственен за то, что национальный долг при нем вырос больше, чем при всех предшествовавших ему президентах, вместе взятых. Заняв пост с задачей снизить и налоги, и затраты, он обнаружил, что первого добиться гораздо проще, чем второго. Рейгану удалось замедлить рост расходов на соцобеспечение и льготы, что само по себе было значительным достижением: реальные подушевые расходы на социальные нужды росли самыми низкими темпами с начала 1950-х гг. – по 1,4 % в год с 1981 по 1989 г. Тем не менее они росли, из-за чего финансировать рейгановскую программу снижения налогов и повышения военных расходов приходилось за счет заимствований. Некоторые апологеты Рейгана пытались лакировать действительность, утверждая, что снижение налогов окупит само себя за счет увеличения доходов, но этот аргумент разбивался о реальность. За 1980–1990-е финансовые годы федеральный долг государства вырос более чем втрое – с 712 млрд долл. до 2,4 трлн долл. Федеральная резервная система была вынуждена проводить не свойственную ей ограничительную финансово-кредитную политику, с тем чтобы сдержать инфляционное давление и сохранить учетную ставку на достаточно высоком уровне, чтобы привлекать иностранный капитал для финансирования дефицита. Массированные федеральные займы выдавливали с рынка частных заемщиков, включая тех, кто смог бы найти более продуктивное применение национальным сбережениям. Это способствовало замедлению роста производительности.
После Рейгана
После Рейгана
Оба преемника Рейгана пытались решить этот недочет его фискальной политики, не прибегая к микроменеджменту дорейгановских лет. Джордж Буш–старший, который запустил в оборот хлесткую фразу «шаманская экономика»[223] еще во время своей баталии с Рейганом в период праймериз 1980 г.,[224] став президентом, поднял налоги, чтобы справиться с дефицитом бюджета. Билл Клинтон сделал борьбу с дефицитом бюджета одной из своих главных задач. Джордж Буш–старший продержался на посту президента только один срок: его решение нарушить свое громкое обещание не поднимать налоги («Читайте по губам: никаких новых налогов») стоило ему потери поддержки со стороны правых, а затянувшаяся рецессия окончательно настроила против него общество. Клинтон добился гораздо более впечатляющих успехов. Он шел на выборы как популист – представитель интересов синеворотничковых избирателей, оставшихся на обочине экономического бума и окончательно уничтоженных упадком промышленного производства. Демократ Клинтон управлял страной так же, как республиканец Эйзенхауэр, который верил в силу капитализма, но пользовался плодами капиталистического процветания для того, чтобы компенсировать потери проигравших.